…Началось в Республике Шкид - [38]

Память выхватывает главное. Вспоминается отец, окруженный в сознании мальчика ореолом подвига, — человек со сложным характером, сочетающий в себе способность к крутым и безрассудным поступка с добротой и мягкостью, и всегда требовательный в вопросах чести, порядочности.

С детских лет в память мальчика врезался такой эпизод. Однажды Ленька купил на двадцать пять копеек пять букетов подснежников. А через несколько минут — совершенно неожиданно для себя — продал их по двадцать копеек за букетик. Он был уверен, что дома его похвалят, но, к полному его удивлению отец пришел в неописуемую ярость.

«— Хорош! — кричал он, раздувая ноздри и расхаживая быстрыми шагами по комнате. — Ничего себе, вырастили наследничка! Воспитали сынка, мадам! Каналья! Тебе не стыдно? Ты думал о том, что ты делаешь? Ты же украл эти деньги!..

— Почему? — остолбенел Ленька. — Я не укгал, мне их дали…

— Молчи! Дубина осел эфиопский! Надо все-таки голов на плечах иметь… Ты их украл… да, да, именно украл, вытащил из кармана у той бабы, которая продала тебе цветы по пятачку…»

И голодному Леньке пришлось одеться и снова идти на рынок: выполняя приказание отца, он должен был найти ту женщину, которую он «обманул», и вернуть ей эти «дрянные деньги».

Как ни замкнуто существование этой семьи, события, происходящие в мире, все больше дают о себе знать. Тот, уже ни на минуту не утихающий, ветер и начавшаяся в феврале веселая жизнь «со стрельбой и флагами», пением «Марсельезы» и «Варшавянки» подхватывают и Леньку. Но что знает, что умеет, что понимает этот домашний мальчик?

Он совсем не похож на своих сверстников. Рядом с крестным братом Сережей, сыном пожилой поденщицы, воспринимающим события революции деловито и просто, и циничным Волковым Ленька выглядит таким наивным и доверчивым, таким далеким от жизни! Пока он верит всему. Он верит словам Волкова-отца, что все большевики — шпионы, и со всей страстью, на какую способен, бросается на разоблачение горничной Стеши: ведь Стеша — большевичка. Он верит словам старухи генеральши о том, что большевики будут вешать на фонарях всех, у кого белые руки, и стоит появиться у них в доме красногвардейскому патрулю, как он первым делом намазывает себе руки и лицо теплой золой. Но когда на вопрос матроса, есть ли в доме оружие, мать отвечает отрицательно, он бежит к «казачьему сундуку», где хранится военная амуниция отца, и с готовностью отдает все находящееся там богатство, все вещи, которые трепетно любил.

Таким вот, готовым по первому побуждению сделать что-то хорошее, одаренным большой силой воображения, замечательным в своей наивности и честности, десятилетний Ленька отправляется вместе с матерью, братом и сестрой из голодного Питера в дальний путь — в Ярославскую губернию.

Наступает новый этап в Ленькиной жизни: дела семейные уходят на второй план, а на первом оказываются события политические. Политические страсти кипели в Чельцове, куда привезла семью мама, с не меньшей силой, чем в том городе, где началась революция; настроения взрослых отразились и на детях, в первую очередь на их играх. Почему так случилось, что, когда начались осложнения в деревне, Ленька и его друг по играм Игнаша Глебов вдруг оказались в разных лагерях? Мог ли Ленька ответить на это вопрос? Вряд ли. А сердце уже сделало выбор, честный и справедливый, с помощью тех представлений о хорошем и плохом, о том, что есть правда, какие он вынес из отцовского дома.

Настоящей, незабываемой школой стали для Леньки несколько дней в Ярославле, куда его, заболевшего дифтеритом, повезла мать. Какие контрастные впечатления обрушиваются на Леньку! Сначала был Ярославль, который потряс мальчика своей красотой. Голубое небо, высокий, утопающий в зелени берег, и на нем, словно выточенные из хрусталя, сахарно-белые дома, белоснежные башни, белые колокольни. Была мирная гостиница, встреча с веселым доктором, и казалось, единственным огорчением стал неприятный укол…

Но проходит всего несколько часов, в Ярославле начинается белогвардейский мятеж, и перед ошеломленным Ленькой предстает совсем другой город — страшный, развороченный, изувеченный снарядами. На его улицах Ленька с ужасом впервые видит убитых и раненых, шальная пуля чуть не обрывает и его жизнь.

Те дни, что Ленька провел в подвале гостиницы и в похожем на цыганский табор ее коридоре, оставили след навсегда. Ограниченный пределами крохотного помещения, мир и здесь оказался поделенным на два лагеря. И здесь, как в капле воды, отразилась современная жизнь, и здесь со всей четкостью надо было выбирать — и Ленька снова выбрал точно, безошибочно.

Ярославские страницы вместили в себя много событий, подробностей, лиц. Слышишь, чувствуешь интонацию голоса немолодой учительницы Тиросидонской, словно видишь ее, когда на вопрос Лешиной мамы, не страшно ли ей было оставаться в гостинице во время обстрела, она отвечает: «Да ведь не страшнее, сударушка, чем другим. А я, вы знаете, что делаю, матушка? Я, когда уж очень сильно пулять начинают, зонтиком закрываюсь». Не случайно эта на вид суровая, а на поверку добрая и справедливая женщина стала в эти дни опорой для Александры Сергеевны и Леньки.