Начало - [23]

И вот настал этот переломный момент. Причем он был настолько замаскирован под обычную жизнь. Если бы я знала тогда, что открывая дверь «Амедиа», я открываю дверь в свое будущее, о котором мечтала столько лет и от которого уже практически отказалась! Я открывала дверь абсолютным лузером. Мне было уже за тридцать. Веры в себя не было никакой. Шансы – на нуле, если не в минус. Вообще, сплошные минусы… И ни единого плюса.

Ангел Катя была девушкой с румяными щечками на чистой белой коже и волнистыми светлыми волосами. Ее голубые глаза излучали нежность, которая была во всем – в голосе, в движениях, в словах… Я до сих пор считаю ее своим ангелом, ничего не могу с собой поделать. Как она, это неземное создание, существует в кинобизнесе – непонятно.

Катя успела рассказать мне в двух словах о фильме: этот супер-популярный американский ситком, который в оригинале называется «The Nanny», покорил сердца американцев, заставляя их хохотать целых шесть лет – с 93-й по 99-й год. Так получилось, что хоть я и жила в Америке, но его я не застала – ведь я приехала в Лос-Анджелес, когда он уже благополучно завершился, поэтому я и понятия не имела о его существовании. Компания «Амедиа» купила права на создание русской версии.

Я так ничего и не поняла: что это за материал, что за героиня, что за сериал… Хара´ктерная роль или романтическая. Умная или дурочка. Просто проговорила этот текст. Со своими прямыми волосами. Без макияжа. С солнцезащитными очками на лбу. Странно, что меня вообще заметили. Как американские продюсеры могли что-то разглядеть во мне – я не понимаю. А ведь я знала, что на эту роль уже перепробовали полторы тысячи артисток. Да что там – я ведь даже не знала, что пробуюсь в комедию! Мне сказали: «Вот, вы заходите в очень хорошую квартиру с красивым ремонтом… Реагируйте!» Ну я и отреагировала: «Здрасте! О! Круто…» Снегурочка такая. Но кто же знал, что девушка, которую я играю – чистосердечна и независтлива? Только не я. Просто в студии находились очень приятные американцы, и я чисто подсознательно воспроизвела тот особый доброжелательный тон, который принят у них в обществе. Воспроизвела и услышала: «Спасибо! До свидания!» И улетела обратно в Анапу нести почетную вахту материнства.

Вообще-то ассистенты по артистам – люди жестокие. Сентиментальность – это не то качество, которое им рекомендуется развивать в себе – ведь им приходится давать столько отказов. Хотя, они бывают и ласковы, и внимательны к тебе, но… все это только до поры до времени – если ты не подходишь, они могут даже не перезвонить тебе и не сказать: «Спасибо за участие!» Каждый раз это такой удар! Это так больно! Я ненавижу кастинги. И вот теперь – то же самое. «Спасибо! До свидания!» А ты мучайся и жди, жди… Я решила не ждать – плюнуть на все, и забыть. Чтобы не расстраиваться. Слетала в Москву – и хорошо. Будем считать, что проветрилась. Ну, а чего мне было ждать, когда все лучшие актрисы пробовались на эту роль? Но не успела я отойти от перелета – мне снова звонит мой ангел Катя. И говорит:

– Знаете, Настя, вы так понравились американцам… Вы, может быть, приедете еще разок?

И вот тут я уже не могла не заволноваться. Меня зацепило. Уже совсем по-настоящему. Всерьез. И знаете почему? Так же как в первый раз я была не готова к успеху, точно так же теперь я была совершенно не готова к отказу. Это было бы уже настоящим издевательством надо мной, и я медлила с решением, взвешивая все «за» и «против», соизмеряя свои, на тот момент практически покинувшие меня силы, с тем ударом, который в случае провала обрушился бы на мою голову. Поверьте, отказ – это всегда больно. К этому нельзя привыкнуть. Отказ – это ужасно. И я остановилась на том, что мне реально захотелось победить в этой ситуации. Вырвать удачу зубами. Не упустить этот шанс, который мне уже даже не казался последним – нет, по моим расчетам мой последний шанс был уже давно где-то позади. А сейчас это уже был бой не на жизнь, а на смерть.

На этот раз что-то мне подсказало, что мне надо забрать детей – они были просто счастливы уехать из Анапы. И вот мы собрались и всем нашим дружным табором – мама, няня, дети и я – отправились обратно в Москву. Сели в самолет и полные надежд полетели прочь от гниющей ламинарии. Все, конечно, волнуются, но мы в семье не говорим об этом много – не обсуждаем животрепещущих вопросов моей карьеры каждую минуту. Но все равно – все в напряжении, все ждут.

И вот, на второй кастинг я пришла уже совсем с другим настроем. Ангел Катя встретила меня словами:

– Настя, мне так хочется, чтобы взяли вас! Я буду за вас кулаки держать.

– А кто еще? – спросила я. – Вы говорили, что много соперниц?

Оказалось, американцы пересмотрели на показах целое поколение, плюс минус несколько лет. Позже многие актрисы говорили: меня уже утвердили на эту роль, просто я не могла сниматься!

Может, конечно, у них и возникало ощущение что все-все-все. Правда, я понимала их опаску – поскольку это ситком (реприза-смех за кадром), то манера игры в таком сериале – ну, явно не высокий стиль. Есть опера, а есть попса. Но меня «низкий» жанр нисколько не смущал.