Начало трудовой деятельности - [3]

Они быстро выяснили, в чём тут дело, и очень энергично вразумили мою хозяйку. Всё же я оказался Гале родней, и она, чтобы не раздражать общественность, стала ездить за бутылками в ближайший городок, а я перестал хвастаться на работе. Теперь, когда ездим в отпуск, помимо всякой снеди берём больше горилки, тем более что она значительно приятнее здешней водки.

– А ты, наверное, и не заметил, что пьёшь?

И только тут я обратил внимание, что на столе действительно стояла бутылка «горилки» – кстати, уже вторая.

Было уже неприлично поздно, и пора было прощаться.

Перед уходом я спросил насчёт детей – об их наличии.

– А то как же! – оживилось семейство Бородатого. – У нас их двое: Вовка и Егорка. И оба одного года рождения.

– Близнецы, стало быть?

– Да ни в коем разе! Было начало января, когда появился Егорка. Гале в роддоме вложили в уши, что пока кормишь грудью, то можно не опасаться зачатия нового. Может, оно и так у других, но у нас всё получилось наоборот: мы к концу этого же года принесли из роддома Вовку. Да это очень даже хорошо! Растут вдвоём, дерутся молча, но стоит их только расставить за это по углам – начинают так выть, не приведи господь!

– А почему вы им такие имена выбрали?

– Так я же Александр Егорович, а хозяйку зовут Галина Владимировна.

Я горячо поблагодарил счастливое семейство за обед, какого я и дома никогда не ел, за уют, сердечность и доброту. Сколько времени уже прошло, многое выветрилось из памяти, а этот ночной обед, эти красивые люди, этот оазис доброты и уюта – всё ярко и свежо.

***

Глава 3. Старый знакомец

Когда я отпирал свою дверь, уборщица, проходя мимо, сказала:

– К вам подселили командированного – временно, конечно.

– Все мы здесь временно, в этом тленном мире, – проворчал я, закрывая за собой дверь.

В комнате никого не оказалось – никакого командированного, даже временного. Так прошло несколько дней. Однажды, вернувшись с работы, я увидел на столе толстую папку, на титульном листе которой красовался – о-о, старый знакомец! – угольный комбайн, по виду именно тот, с которым я познакомился ещё в лаборатории, а затем на производственной практике.

Я стал изучать техническую характеристику комбайна. Эта была знакомая мне базовая модель, но модернизированная для крутопадающих пластов. Увлёкшись, я даже не услышал, как вошёл «временный командированный».

– Я смотрю, вы интересуетесь техникой? – и, протянув руку, отрекомендовался: – Виталий.

Познакомились, разговорились. Виталий оказался работником конструкторского бюро Донецкого машиностроительного завода, где производились горные машины, в частности комбайны.

Один экземпляр такого комбайна и привёз Виталий сюда, на Северный Урал, для внедрения в производство, то есть для механизированной добычи угля.

– Что-то я ничего не слышал об этом, – сказал я Виталию.

– Дело в том, что я привёз этот комбайн на шахту № 4, а на вашу шахту запланирован комбайн другой модели.

– И когда поступит к нам это сокровище?

– Трудно сказать, – вздохнул Виталий, – около месяца прошло, как я привёз комбайн, а он до сих пор стоит на шахтном дворе без движения, как брошенный, а тут морозы с каждым днём сатанеют. За механическую часть я не беспокоюсь, а вот электрическая – трудно сказать. Мы её не рассчитывали на рубку льда в Арктике или Антарктике, при таких морозах.

– Но к нам-то когда поступит этот «красавчик» модернизированный? Виталий немного смутился:

– Мы планировали, что я очень быстро внедрю комбайн на шахте № 4, переберусь на шахту «Капитальная-2», и на мой запрос тут же вышлют комбайн для вас. А так как этот вариант пока не сработал и неизвестно, сработает ли в ближайшее время, то перспектива присылки комбайна на эту шахту пока откладывается, если не отложится совсем.

Тут уж возмутился я:

– Как это – «совсем отложится»? А при чём тут мы? Запланировали нам комбайн – извольте нам его и прислать! А уж мы тут «тянуть резину» не будем.

Мы выпили ещё по стаканчику. Виталий заметно погрустнел.

– Понимаешь, мне здесь так обрыдло всё, что если бы не эта канитель, я бы пешком по шпалам побежал домой.

– Слушай, Виталий, – попытался я его утешить, – а ты смог бы этот комбайн с шахты № 4 переоформить на нашу шахту «Капитальная-2»?

Виталий мгновенно протрезвел и с какой-то неистовой надеждой посмотрел на меня:

– Ну, это дело плёвое! А что?

– Пока ничего – во всяком случае, до завтра.

На шахте № 4 я когда-то проходил преддипломную практику. Впрочем, было это совсем недавно. Прошло, может, чуть более года. Да и работал я там не в очистных забоях, а на проходке наклонного ствола, так называемого уклона. В этом забое предпочтительнее было бы работать амфибиям – настолько он был сыр, мягко выражаясь. Вода лилась со всех сторон: сверху, снизу и неизвестно ещё откуда. Верхняя спецодежда была прорезиненная. В ней было очень трудно идти по поверхности до ствола, до рабочего места. В самом забое от воды эта защита почти не срабатывала, то есть была совершенно бесполезной. Так что, несмотря на хорошие заработки, охотников работать в тех условиях было немного. Скорее всего, поэтому мне, как практиканту, и предложили этот «Клондайк».