Начало социологии - [16]
Присутствие сущего социального мира есть горизонтная открытость способов его бытийствования. Так как социальная реальность есть бытийствование социального мира как реальности сущего социального мира, то социология всегда исходит из него и ориентируется на него. Отсюда, все социологические понятия должны относиться к данным возможного социального опыта.
Присутствие сущего социального мира представляет не сущее, а само присутствие. Присутствие — всего лишь (описываемый в системе социологических различий) означаемый референт. Он не является абсолютной данностью, но, испытывая конструирующие воздействия социологического познания, производится научным производством30. Любое социологическое различие — это всегда различие между сущим социального мира и социальной реальностью. Существует ли что-либо прежде онтико/онтологического различия или различия "объективированное/необъективированное"? Само различие, различие как таковое существует до сущего социального мира и социальной реальности. Это утверждение справедливо, потому что всякая практика, вне и независимо от какой-либо социологии, является различием.
В самом общем виде, социальная реальность открывается в практиках посредством различия "сущее социального мира/социальная реальность", означающего упорядоченность-изменчивость (либо принадлежность/необратимость последовательности событий) и являющегося условием различимости всех социальных различий. Это различие есть онтико/онтологическое, т. е. диалектическое, логико-гносеологическое различие между тематизированным и нетематизированным, предикативным и непредикативным, и его нельзя онтологизировать31. Однако спонтанная склонность социологии к "научному реализму"32 de facto делает популярной именно онтологическую интерпретацию различия "сущее социального мира/социальная реальность", что позволяет исследователям вписывать социальную действительность в свои концепции.
Дело в том, что в подавляющем большинстве социальных теорий онтико/онтологическое различие является в строгом смысле основополагающим, поскольку выступает формой отношения основание/обоснованное. "Социальная реальность" или ее субституты (такие как "социальная система", «общество», "социальное действие" и т. п.) в таких теориях служит причиной сущих социального мира, полагается основой видимого многообразия социальных явлений. Здесь социальная реальность бытийствует как основание, субстанция социального мира, и как реальность сущего социального мира, и как исходное различие. Такое различие представляет собой «фрактал» социальной теории, в котором закодировано строение любого ее элемента. Мы же не рассматриваем социальную реальность как причину или производящую основу всех сущих социального мира, в силу чего исходное различие приобретает не онтологический, а диалектический характер.
Вместе с тем, социальная наука рассматривает любое социальное различие или событие социального мира как сущее, т. е. предмет своего познания. "Нормативное ядро" установки этого познания можно представить следующим образом. Во-первых, все социальные различия отличаются по их принадлежности (пространственность) к зафиксированным ранее необратимым последовательностям событий (временность), каковые изучаются с целью установления статистических закономерностей. Во-вторых, все социальные различия (или сущие социального мира) определяются в зависимости от принадлежности к необратимым последовательностям событий путем задания пространства-времени социального мира. В-третьих, изменения сущих описываются в терминах причинно-следственных отношений, т. е. в рамках регулярных необратимых последовательностей социальных событий, интерпретируемых как время социального мира. Такая методологическая установка идентифицирует познание с представлением пространственно-временн?го поведения сущих социального мира. В сущности, социальная наука связывает каждое объективированное социальное различие с различием "объективированное (предмет исследования)/необъективированное (социальная реальность как пространственно-временной горизонт социологического познания)". Посему эмпирическое исследование вряд ли может претвориться в жизнь без онтологизации социальной реальности (приписывания ей статуса "одного из" объективно существующих предметов исследования), влекущей за собой онтологизацию пространства-времени социального мира33.
Следует различать реализм относительно сущих социального мира, утверждающий, что многие предметы социологических теорий существуют, и реализм относительно теорий, утверждающий, что они"…являются истинными или ложными независимо от того, что мы знаем…" [9, с. 41]. По мере перехода от социальной теории к эксперименту силы социологического номинализма тают. «Прямое» доказательство существования сущего социального мира заключается в способности агентов научного производства практически оперировать с ним, измерять его или"…каким-либо образом понимать его причинные силы" [там же, с. 281]. Вердикт о реальности какого-либо предмета социологической теории выносят «деяния» агентов, а не их медитации. Применение любой социологической теории нуждается в специфическом «аппарате» измерения, исключенном из измеряемой совокупности социальных различий34. В границах эпистемологического разрыва между предметом исследования и исследователем комплекс измерительных средств (как ментальных, так и материальных) находится на стороне исследователя. Каждое социальное различие существует и имеет смысл только в связи с конкретными средствами измерения в конкретной ситуации измерения35.
В монографии на социологическом и культурно-историческом материале раскрывается сущность гражданского общества и гражданственности как культурно и исторически обусловленных форм самоорганизации, способных выступать в качестве социального ресурса управляемости в обществе и средства поддержания социального порядка. Рассчитана на научных работников, занимающихся проблемами социологии и политологии, служащих органов государственного управления и всех интересующихся проблемами самоорганизации и самоуправления в обществе.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Книга дает марксистский ключ к пониманию политики и истории. В развитие классической «двуполярной» диалектики рассматривается новая методология: борьба трех отрицающих друг друга противоположностей. Новая классовая теория ясно обозначает треугольник: рабочие/коммунисты — буржуазия/либералы — чиновники/государство. Ставится вопрос о новой форме эксплуатации трудящихся: государством. Бюрократия разоблачается как самостоятельный эксплуататорский класс. Показана борьба между тремя классами общества за обладание политической, государственной властью.
Почему одни страны развиваются быстрее и успешнее, чем другие? Есть ли универсальная формула успеха, и если да, какие в ней переменные? Отвечая на эти вопросы, автор рассматривает историю человечества, начиная с отделения человека от животного стада и первых цивилизаций до наших дней, и выделяет из нее важные факты и закономерности.Четыре элемента отличали во все времена успешные общества от неуспешных: знания, их интеграция в общество, организация труда и обращение денег. Модель счастливого клевера – так называет автор эти четыре фактора – поможет вам по-новому взглянуть на историю, современную мировую экономику, технологии и будущее, а также оценить шансы на успех разных народов и стран.
Издание включает в себя материалы второй международной конференции «Этнические, протонациональные и национальные нарративы: формирование и репрезентация» (Санкт-Петербургский государственный университет, 24–26 февраля 2015 г.). Сборник посвящен многообразию нарративов и их инструментальным возможностям в различные периоды от Средних веков до Новейшего времени. Подобный широкий хронологический и географический охват обуславливается перспективой выявления универсальных сценариев конструирования и репрезентации нарративов.Для историков, политологов, социологов, филологов и культурологов, а также интересующихся проблемами этничности и национализма.
100 лет назад Шпенглер предсказывал закат Европы к началу XXI века. Это и происходит сейчас. Европейцев становится все меньше, в Париже арабов больше, чем коренных парижан. В России картина тоже безрадостная: падение культуры, ухудшение здоровья и снижение интеллекта у молодежи, рост наркомании, алкоголизма, распад семьи.Кто виноват и в чем причины социальной катастрофы? С чего начинается заболевание общества и в чем его первопричина? Как нам выжить и сохранить свой генофонд? Как поддержать величие русского народа и прийти к великому будущему? Как добиться процветания и счастья?На эти и многие другие важнейшие вопросы даст ответы книга, которую вы держите в руках.