Начало пути - [45]

Светофор, как назло, был еще красный, тот тип распахнул дверцу своей машины и нацелился кулаком в Билла, но Билл увернулся — и кулак слегка задел Джун. Тут зажегся желтый свет, я рванул со всей скоростью, на какую способна была моя старая калоша, и побыстрей свернул во внутренний ряд: этот дюжий нахал теперь готов выпустить из меня кишки, так пускай между нами окажется ряд машин. Это я ловко выкрутился, но скоро его «зодиак» поднатужился, скользнул мимо меня и наподдал мне по тому месту, где положено быть крылу.

— Давай остановимся и проучим его, — предложил Билл — У меня в чемодане бритва. Я его располосую.

— А может, у него тоже бритва, — сказал я. — Сдается мне, эта твердокаменная башка побывала в разных переделках.

Зеркало мое заполнили широкий нос и сверкающие фары «зодиака», он тут же вильнул, попытался долбануть меня в бок. Билл пробормотал — он вроде где-то видел эту харю, да только никак не вспомнит, где и кто это. А я поймал на себе взгляд этого типа, и мне показалось — такой, раз поглядев на человека, век его не забудет. Машина моя судорожно дергалась вправо-влево, а он, наверно, подумал: это я так ловко, хоть и не больно осторожно, уклоняюсь от его наскоков. Но в конце концов я ударился о край тротуара, и колпак одного колеса отлетел и покатился по сточной канаве. Запасных колес у меня не осталось, и я готов был выскочить из машины и прикончить этого типа. Я уже успел его разглядеть: эдакий пижон лет пятидесяти, на пальце руки, что лежала на руле, — толстое кольцо с красным камнем.

— Если доведется еще повстречаться, уж я его узнаю, — сказал я. — На всю жизнь запомню эту рожу.

Он опять повис у меня на хвосте, опять хотел долбануть меня бампером, взрезать мою машину, будто консервную банку, а самому чтоб остаться целым и невредимым. Несколько секунд он шел ко мне впритирку, и теперь Билл тоже толком его рассмотрел. «Зодиак» саданул меня по переднему крылу, и тут Джун сказала:

— Биллу дурно… или ему явилось привидение. Он белый как полотно. Надо скорей раздобыть нюхательной соли или глоток виски, не то он отдаст богу душу.

— Я знаю, кто это, — хрипло пробормотал Билл. — Как это я сразу не смекнул?

Я сделал отчаянный рывок, хотел боднуть этот «зодиак». Моя машина уже и так вся избита, мне терять нечего.

— Ну, кто же? Говори, черт возьми!

Мимо промчалась полицейская машина, оглушила сиренами, ослепила синими вспышками, и тот шикарный бандюга мигом сбавил скорость, будто пай-мальчик.

— Это Клод Моггерхэнгер. Когда-то я продал ему новехонькую машину за пятьдесят фунтов и он всучил мне фальшивые. Ну и болван же я — угораздило полаяться с таким типом. Больше я уж язык распускать не стану.

Казалось, он сейчас разревется.

— Ну, в моей-то машине, конечно, не станешь. А вот он подъедет поближе, ты окликни его да и скажи, мол, извиняюсь. Может, он отцепится.

Мотор мой вдруг затарахтел, точно пулемет, стреляющий болтами и гайками, и я подумал: скоро несчастной жестянке конец, даже и без помощи Клода Моггерхэнгера. Но вот чудно: она вдруг набрала скорость и как заправская гаубица загрохотала к Хендону. Я пересек Северную окружную и понадеялся — может, мстительный Клод свернет на запад или на восток, но нет, он сразу же снова нацелился меня боднуть. В общем, он рад был лупить по чем попало без зазрения совести, да промахнулся. А ему показалось — вроде наподдал как следует, теперь мой мотор и сам сдохнет, и он умчался. Я доехал в Хендоне до островка безопасности, но, чем обогнуть его по кругу и двинуть к центру Лондона, резко крутанул влево и рывком — только-только чтобы нас не пришибло — затормозил у обочины. Машина замерла, стало довольно тихо, и не успел еще никто слова вымолвить по случаю нашего чудесного спасения, как мотор заглох.

— Все-таки выскочили, — сказал Билл, открыл левую дверцу, и она тут же отвалилась. — Ничего, зато ехали — не скучали.

Все еще не выпуская баранки, я уронил голову на руки и горестно (другого слова не подберешь) задумался: вот, выходит, купил машину, только чтобы доехать до Лондона, и такая несложная поездка обошлась мне в сто сорок фунтов. За эти деньги можно было нанять «роллс-ройс» с шофером и всю дорогу уплетать икру и пить шампанское, да еще провести ночь в отеле «Клэридж» или какие там еще есть шикарные ночлежки.

— Я думала, мне уже не видать моей дочурки, — сказала Джун, вытаскивая из машины чемоданчик.

— Пошли, дорогуша, — сказал Билл, — пора двигать. А Майкл, верно, еще застрянет, ему надо сговориться насчет починки машины.

— Убирайтесь, — сказал я. — Сгиньте.

Начался дождь, тяжелые капли забарабанили по крыше, струи воды стекали по ветровому стеклу, и теперь, когда машина стояла, от этого становилось спокойно и уютно.

— Мы не можем сгинуть, покуда ты не дал нам на метро, — сказал Билл.

Я протянул ему бумажку в десять шиллингов.

— А как насчет фунта на кофе?

— Пропади ты пропадом, — сказал я.

— И это называется друг, — огрызнулся он. — Пошли, Джун. Если захочешь меня повидать, я каждый вечер буду в «Клевере». Может, угощу тебя стаканчиком, — бросил он мне через плечо.

Они побежали к станции метро, а минут через пятнадцать я наконец освоился с жестокой правдой: надо расстаться со своей первой, горячо любимой машиной. Взял я чемоданчик и пошел той же дорогой. Поднятый воротник пальто не защищал от проливного дождя, ноги подкашивались и толком не держали, будто у матроса, который не один год плавал по морям и океанам и только что сошел на берег. Несколько месяцев я был владельцем машины — и вот опять стал простым смертным, с неба так и хлещет, а я волоку свой чемоданишко к станции метро, и стою у кассы, и покупаю билет до Кингз-кросс. А потом поезд с грохотом мчался на юг, а меня разобрал смех: надо же, отправился вдогонку за рассветными небесами, проехал по ничьей земле, оставил позади сто двадцать пять миль — и в этом простом путешествии чуть не погиб.