Начало пути - [14]

Так и пролетело время до вечера – шаги, шаги, хруст веток внизу, шепот листьев вверху. Когда начало темнеть, я уже привычно отыскал подходящее место, развел костер и развалился рядом с ним на куртке, не особенно радостно думая о завтрашнем дне. Ведь с самого его начала я уже мог считать себя вне закона.

Глава 7

Ольджурия, Северный Доргон, замок Вир’Сторов

Едва диск дневного светила коснулся горизонта, Вирон’Стор, стоявший посреди мощеной площадки перед невысоким донжоном, взревел бешеным крогом:

– Этот чревлов сын все-таки обманул меня!

– Не надо было его вообще отпускать, – меланхолично ответил ему брат и, махнув рукой, позвал стоявшего шагах в двадцати раба. Тот засеменил вперед, оставаясь при этом согбенным в глубоком поклоне. – Что там у нас на вечернюю трапезу? – спросил Вирог’Стор и ту же прикрикнул: – Ниже сгибайся, шельма!

Раб покорно пригнулся с пущим подобострастием и залепетал, перечисляя список блюд, приготовленных на ужин.

– Заткнись! – проревел Вирон и, подойдя, отвесил оплеуху. Раб замолк. Не желая отставать от брата, Вирог хлестко ударил несчастного по другой щеке и хохотнул.

– Как ты можешь думать о жратве? – Вирон покачал головой, продолжая смотреть на схватившегося за щеку раба. Тот держался за ту, куда прилетела именно его оплеуха. Хороший раб знает, кто хозяин. – Ты понимаешь, этот ублюдок надул нас. Светило уже заходит, а его нет.

– Может, Гары убили?

– Сдается мне, он вообще не был в Лиорде. – Вирон на секунду задумался, потом звонко шлепнул себя ладонью по лбу: – Чревл! Нужно было послать с ним кого-нибудь из надсмотрщиков. Да Рихтуса того же. Ну а ты? – Он вдруг недобро посмотрел на брата. – Ты не мог подсказать?

– Я тебе вообще говорил, что не нужно его посылать. Нанял бы убийцу и отомстил чревловым Гарам за оскорбление. Может, все же сначала отужинаем? А за столом и решим, что делать.

– Да что делать-то – понятно. – Вирон кивнул и зашагал к входу в донжон. Дворовые, занимающиеся работой, тут же отложили ее в сторону и замерли в глубоких поклонах.

Вирон окинул их грозным взглядом, поднялся по широким ступеням и вошел в открытую прислужником дверь. Гулкие шаги взметнулись к высоким потолкам, наполнили башню эхом, а следом за ними вознесся горе властный хозяйский голос. Наполнен он был такой злобой, что казалось, даже стены тут же сжались в ожидании наказания.

– Гермино! – проорал он в неистовстве, не сбавляя шага. – Гермино, твою шелудивую мать!

Из-за одной из колонн, служившей больше украшением, нежели реально что-то подпирающей, показался молодой раб, лет двадцати. Он торопливо заспешил к хозяину, поправляя дрожащими руками куртку.

– Что, шелудивый, опять за бабами волочишься? – Вирон прихмыкнул. – Хотя давай. Больше рабов мне нарожают. Беги в сарай за Альтором и притащи мне этого старого выпивоху в трапезную. Понял, трисово отродье? Живо! – прикрикнул он в завершение, и молодой раб, обруганный на все лады, бросился из башни выполнять приказ.

– Зачем тебе старик? – спросил брат.

– Этот бездонный поглотитель хорского заодно с пришлым. Я чувствую!

– Даже если так, он вряд ли в этом признается. Думаю, ему без охотки получить плетей.

– А ты меньше думай, – буркнул Вирон и свернул к широкой дверной арке. Обе массивные створки тут же распахнулись, словно по мановению волшебной палочки. Только серые по́лы пенькового платья очередного прислужника на миг выглянули из-за правой и тут же перепуганно скрылись.

В большой трапезной все уже было готово к ужину. Широкий массивный стол, во время гуляний вмещающий до сотни пьяных и орущих благородных мужей разной масти, был заставлен блюдами. Вирон, как и все семейство Вир’Сторов, любил сытно поесть. Печеные круалы с фруктами, отбивные из мяса лога, жареная грудинка кроги, выложенная на серебряный поднос кусками по полфунта, салаты и соусы, кувшины с лучшим хорским, какое можно достать в Ольджурии, а точнее, в южной ее части, которая незамысловато, в противовес северным территориям, именовалась Южным Доргоном.

Сглотнув набежавшую слюну, Вирон тяжелым шагом направился к огромному креслу в центре стола. Плюхнувшись в него, он придирчиво осмотрел блюда. С обеих сторон возле хозяина тут же, словно из-под пола, выросли две девушки лет двадцати, готовые исполнять любые пожелания.

– Начну с легкого, с отбивных. – Вирон бросил взгляд на брата: – А где Ригон?

– Я здесь, – раздался голос у арки, и в трапезную ввалился юноша лет восемнадцати, с массивными плечами и полноватым лицом. Правда, массивность плеч определялась скорее наличием лишнего веса, а не размахом их. Шел он быстро, но маленькими, как будто неуверенными шагами, отчего лицо Вирона презрительно скривилось.

– Как ты ступаешь? Нет, ну как ты ступаешь, а? Где приличествующий твоему положению шаг? А осанка? Это осанка сына брона?

– Перестань, отец, – недовольно бросил Ригон и грузно бухнулся на стул по другую сторону стола. Резной деревянный стул скрипнул, охнул и замолк, смирившись с воссевшим на него телом. – Опять твои придирки.

– Что?! – взревел Вирон, и его сынок тут же втянул голову в плечи, бросив недоуменный взгляд на родителя.