Начало пути - [134]
И это время наступило! Тогда мачеха и отчим впервые по настоящему заметили Улиту и вспомнили о ее существовании. В тот раз мачеха сильно наорала на нее и надавала болезненных оплеух, и отчим тоже руку приложил. Сейчас она думает, что они специально разогревали себя перед дальнейшим. И соседям, пришедшим в тот день в гости, надо было показать, как они потрясены неблагодарностью падчерицы. Улиту, как всегда в таких случаях, позвали в гостиную, и соседи обратили внимание на ее живот, сказав хозяевам, что почему-то не слышали о ее свадьбе. Как же мачеха кричала, как оскорбляла Улиту, слышали бы вы, какими словами! Самым мягким выражением было — гулящая девка. А потом они выгнали ее из дома без гроша в кармане, в самом буквальном смысле. Улита только свою одежду взяла и несколько материнских книг, сколько смогла унести. Сейчас она знает, что они всегда хотели избавиться от нее, только искали подходящего случая, и ее беременность стала таким удобным поводом. Соседи их одобрили, теперь в их глазах она была не несчастной сироткой, а парией, которая опозорила приемных родителей. И никто из них не подумал о том, как она выживет беременная без денег, никто не пожалел ее!
Сначала она книги и свою одежду стала продавать, заменяя ее на все более худую. Одежда у нее была хорошая, мачеха с отчимом, чтобы избежать кривотолков, что, мол, обижают сироту, одевали ее богато. Вот она и продавала, на то и жила. Последнюю свою одежонку она у старьевщика купила. Потом, когда продавать стало нечего, начала перебиваться случайными заработками. А когда живот совсем большим стал, то и таких не осталось, и она начала голодать. Как нищенка сидеть и просить подаяние, было и стыдно, и холодно, тем более в своем городке, где все ее знали. Пришлось уйти в соседний город и встать-таки на паперть. А куда деваться было? Стыдно, не стыдно, а есть-то хочется, и за угол платить надо. Вот и стала она подаяние просить. Но однажды ее нищие сильно избили, ногами даже по животу надавали. Как она ребенка тогда не выкинула, не понятно. Оказалось, что у нищих все места распределены и лишний человек им не нужен.
Тогда она стала копаться в мусорных кучах и спать на улице, ведь ей нечем стало платить хозяйке за комнатенку, и та ее выгнала. Улита отчаянно мерзла, но пока была еда, хоть такая полугнилая, она терпела. Но неделю назад ее снова избили, на этот раз нищие мальчишки, целая банда. Они сказали, что это их еда, и что она должна убираться из города, если хочет жить. Так она и ушла. Хотела сначала в другой город пойти, но поняла, что не дойдет, слишком она устала от всего, в последнее время почти не ела, вот сил и не осталось, да и живот стал очень большим. А главное, она знала, что в соседнем городе то же самое повторится, и она ушла в лес. У нее даже нечем было костер разжечь, и она уже несколько дней от холода не спала, и не ела столько же, совсем ничего, снег только. Правда, три дня назад она хлебную корку на дороге подобрала, кто-то обронил.
И вот вчера она поняла, что все равно умрет, так зачем мучится и продлевать агонию? И она отправилась в город, и украла там веревку, а потом вернулась в лес. Но ей все же, нелегко было решиться голову в петлю сунуть, своего ребенка жизни лишить, он почему то, наверное чудом, был еще жив, хотя она его уже столько времени не кормила. А ведь ей всего неделя-две до родов осталось, малыш в ней бьется, в этот недобрый мир просится. А как Улите его прокормить, когда ей самой есть нечего? У нее молока не будет, и завернуть его не во что. Он все равно от голода, да от холода помрет, так уж лучше вместе с ней, пока она его не видит, вот и решилась. А они ее зачем-то из петли вынули. Теперь опять придется на шее веревку затягивать.
Все слушатели несколько мгновений молчали, потрясенные рассказом девушки, а потом Дэлия всплеснула руками и воскликнула:
— Что ж ты, дурочка, сразу не сказала, что смертельно голодная? С этого и надо было начинать! Сейчас мы тебя накормим. Только много есть сразу нельзя. Только капельку бульона. А потом, чуть попозже еще немного, так тебя и раскормим. Ты не волнуйся, мы уже таких оголодавших выхаживали, так что опыт имеем. Тебе сейчас голодать никак нельзя, ребенок от этого страдает. Я вот тоже беременная сейчас, так я знаешь, сколько ем? О-го-го. Правда, если не тошнит.
— Вы меня, что же кормить будете? — растерялась Улита.
— А как же иначе? — удивилась Делия.
— Но зачем? Кто я вам? — Слабым и хриплым голосом спросила девушка.
— Пока никто, но ты что же, совсем в человеческую доброту не веришь?
— Нет, добрых людей не существует.
— Напрасно ты, милая, так думаешь. И мы тебе это докажем. Мальчики, сегодня никуда не поедем.
Эдвин вздохнул и сказал:
— Конечно, на неделю останемся или даже больше, пока Улита не родит. Ей в таком состоянии никуда ехать нельзя. Надеюсь никто не против?
Никто против не был, только Лоран спросил:
— А как же артефакт?
Эдвин еще раз вздохнул и ответил:
— Ну, будем надеяться, что успеем. Как время родов подойдет, в город поедем, надо будет заранее повитуху найти. Правда, это опасно, но что делать?
Эти рассказы о моей службе в Советской Армии, являются своеобразными вспышками памяти, иногда со сведениями со стороны от других участников событий, составленных в хронологическом порядке.
Довести многочисленными проделками ректора родного института до белого каления и быть сосланной в самую непрестижную академию королевства – что может быть хуже? Пожалуй, только то, что вместе со мной туда направляется круглый отличник и непроходимый зануда Фил, которого я ненавижу всеми фибрами души! И что меня ждет в этой унылой тьмутаракани? Грязевые ванны, знакомство с крупным рогатым скотом, посиделки с местной нечистью, запутанный клубок интриг, опасность смертельная, и... мужественный конюх, который снова и снова вытаскивает меня из неприятностей. Ну, Академия Хозяйственной Магии, держись! Фрэнтина Аштон и ее енот шутки шутить не любят..
Илис — обычная девушка. Точнее, она стала обычной девушкой, когда у нее отняли большую часть ее магических сил. Как же не вовремя это случилось! Прорыв кровожадных демонов из Ада, вражда между Темными и Светлыми эльфами, возобновленная неясно по каким причинам, полное бессилие человеческих властей… И в этом месиве нужно хотя бы выжить, а легко ли это сделать почти без магических сил?!
Та же «Айяра», только в профиль. Расширено и дополнено. Рассказ вышел в журнале Эдита 4(62)2015.
Протест против вековых семейных устоев оборачивается для юного аристократа ссылкой в заброшенное родовое имение. Уже, казалось бы, обретенная свобода превращается в обретение свободы, а путешествие по просторам Империи наталкивает на следы того, кто не оставляет следов. Загадочный мудрый наставник с пятном от соуса на халате, виртуальный кот в материальных перчатках, легендарный богатырь в обличии забулдыги, крупные и мелкие злодеяния ничтожных и великих злодеев, восстающие из прошлого тени древних культов, разомлевшие от зноя города, студеные степи, карандаш, который спасает там, где бессилен меч, жизнь, которую дарят те, кто хотел ее отнять, любовь, которая разлучает тех, кто хотел любить… В какие только узоры не вплетается Нить Судьбы, когда берешься ткать полотно собственной жизни! И энергии изнанки – тревожный, манящий, неотступный призрак мира по ту сторону света… Книга I закончена. Хочу поблагодарить тех, кто поддерживал и поддерживает автора. Комментаторам и тем, кто ставит оценки - огромное спасибо! Ваша отзывчивость помогает писать. Вдохновительница и первый читатель Ола - спасибо! Критик и требовательный читатель Георгий - спасибо! Постановщик боевых сцен и по совместительству муж Александр - спасибо! Главный редактор, искатель косяков, сотрапезник по сосискам, Маргарита Дулина - огромное спасибо!
Двое молодых ученых везут оборудование из резервации «Наукоград-23» в резервацию УНК «Ораниенбаум-70» через православную Россию недалекого будущего. По дороге им встечается мальчик, сбежавший из монастырского приюта, но герои вынуждены вернуть его опекунам… Внимание! Эта повесть может оскорбить чувства верующих! Если верующий не хочет быть оскорбленным, ему этого лучше не читать.