Начало опричнины - [123]
Окольничий М. И. Колычев был ближайшим сподвижником конюшего в думе. Они вместе выручили из ссылки кн. М. И. Воротынского весною 1566 года. Вскоре после того Колычев присутствовал на Земском соборе, а затем через год вошел в боярскую комиссию, ведавшую Москвой[1675]. От службы М. И. Колычев был отстранен не ранее 17 июня 1568 г.[1676] Как и другие Колычевы, опальный окольничий был связан традиционными узами с домом Старицких. Когда в 1563 г. кн. Е. Старицкая была пострижена в монастырь, с ее согласия для «бережения» к ней был приставлен М. И. Колычев[1677]. М. И. Колычев приходился троюродным братом опальному митрополиту Филиппу, и правительство весьма основательно опасалось, что в случае суда над Филиппом окольничий, подобно Федорову, выступит в защиту главы церкви. Все это и решило судьбу М. И. Колычева. По свидетельству очевидцев Таубе и Крузе, «Ивана Петровича (Федорова. — Р. С.), Михаила Колычева заколол он (царь.— Р. С.) сам в большой палате...»[1678]. Видимо, М. И. Колычев был убит в Кремлевском дворце в день судилища над И. П. Федоровым.
Голову М. И. Колычева царь велел зашить в кожаный мешок и отвезти к митрополиту Ф. Колычеву в монастырь Николы Старого. Таким путем он думал запугать Филиппа, «преломить его душу» накануне суда[1679].
«Каких-либо специальных гонений на Колычевых, — пишет А. А. Зимин, — в годы опричнины не было»[1680]. Такое мнение едва ли справедливо. Курбский весьма определенно писал, что царь «погубил род Колычевых, ...а побил их тое ради вины, иже разгневался зело на стрыя их Филиппа архиепископа, обличающа его за презлыя беззакония»[1681]. В связи с делом Федорова погибло по крайней мере шестеро Колычевых, среди них окольничий М. И. Колычев и старейший воевода И. Б. Колычев. Колычевы были полностью изгнаны из земской Боярской думы, их влияние в значительной мере подорвано.
Одновременно с казнями в столице Грозный велел казнить «по городам» М. М. Лыкова, кн. А. И. Катырева и кн. Ф. И. Троекурова, трех самых знатных лиц, подвергшихся в свое время ссылке в Казанский край.
Окольничий М. М. Лыков ко времени казни служил воеводой в Нарве. Подобно другим главнейшим «заговорщикам» (Федорову, Шейным, Колычевым и Карповым) М. М. Лыков происходил из нетитулованной старомосковской знати. Будучи мальчиком, он попал в плен к полякам и воспитывался при дворе Сигизмунда II Августа, который велел обучить его латыни и «шляхетским наукам». По возвращении в Россию Лыков позаботился о том, чтобы дать европейское образование своему племяннику. Последний был направлен «на науку за море, во Германию и там навык добре аляманскому языку и писанию: бо там пребывал, учась, немало лет и объездил всю землю немецкую и возвратился... во отечество...»[1682]. Лыковы принадлежали к числу образованнейших людей своего времени. По рассказу Курбского, опричники убили М. М. Лыкова в Нарве (Ругодиве) вместе с близким сродником[1683]. Из синодика мы узнаем, что с Лыковым погиб его племянник.
Боярин кн. А. И. Катырев и кн. Ф. И. Троекуров оставались в казанской ссылке в течение четырех лет с 1565 г. по 1568 г.[1684]. На протяжении этого периода боярин кн. А. И. Катырев неизменно назначался первым воеводой Свияжска. С его гибелью крамольный род Ростовских князей был окончательно изгнан из земской Боярской думы. Троекуров происходил из старшей ветви Ярославских князей и был родственником беглого боярина Курбского. В силу знатности и удачной служебной карьеры он имел наибольшие права (среди своих сородичей) на чин боярина. Однако царь не желал назначать Ярославских княжат в земскую Боярскую думу. Он предпочитал держать Троекурова в ссылке на воеводстве в Казани. Там и застигла Троекурова смерть.
Напомним, что незадолго до сентября 1568 года опричники перебили несколько видных Ярославских и более двух десятков прочих дворян, в свое время сосланных в Казань. Отсюда можно сделать вывод, что в период суда над Федоровым произошло нечто подобное тому, что случилось при введении опричнины. Но если тогда дело ограничилось ссылкой фрондирующих княжат и дворян на окраину, то теперь многие из них были преданы мучительной казни. Правда, теперь репрессии против титулованной знати были произведены как бы походя. Самые тяжкие удары опричнины обращены были теперь не против разгромленной ранее титулованной знати, а против старомосковского боярства и поддерживавшего его церковного руководства.
Энергичный и властный Филипп Колычев за три года правления церковью назначил угодных ему лиц на многие высшие церковные посты.
В течение непродолжительного времени произошла смена властей в таких важных епархиях, как Полоцкая, Ростовская, Тверская, Казанская, Суздальская и т. д.[1685] Определенное влияние на перемещения церковных иерархов и все последующие события оказала скрытая борьба различных догматических течений в церковной среде. Можно полагать, что Филипп Колычев принадлежал к лагерю осифлян, всегдашней «партии большинства» священного собора. В пользу такого мнения говорят многие факты. Так, 9 января 1568 г. Филипп назначил архиепископом Казанской епархии Лаврентия, игумена Иосифо-Волоколамского монастыря, главной цитадели осифлян
