Начало опричнины - [120]
На основании записей синодика можно заключить, что всего по делу о заговоре конюшего Федорова опричники казнили примерно 130—150 дворян и приказных и более 290 боярских холопов[1628].
Репрессии носили в целом беспорядочный характер. Хватали без разбора друзей и знакомых конюшего, бывших казанских ссыльных, родню находившихся в эмиграции дворян и т. д.
Под предлогом борьбы с заговором опричное правительство произвело самую основательную чистку командного состава дворянского ополчения и приказного аппарата земщины. Виднейшими участниками процесса конюшего Федорова были члены знатных старомосковских фамилий Морозовы-Шеины, Сабуровы и Колычевы.
А. И. Шеин-Морозов достиг высших военных чинов. В Ливонском походе 1567 г. он служил вторым воеводой передового полка, позже остался на литовской границе вторым воеводой полка правой руки[1629]. В силу исключительной знатности и успешной служебной карьеры Шейн имел все основания претендовать на боярский чин. В некоторых Разрядах он назван боярином[1630]. После Федорова Шейн был, пожалуй, наиболее знатным из «заговорщиков», поддерживавших Старицкого. Следует заметить, что А. И. Шейн находился в родстве со Старицким княжеским домом. Он был женат на дочери В. М. Борисова, родственника княгини Ефросиньи[1631]. Повествуя о казни А. И. Шеина, Курбский прежде всего упоминает о его происхождении из рода Морозовых и родстве с опальным боярином В. В. Морозовым, арестованным за связи с русскими эмигрантами в Литве[1632]. А. И. Шеину были предъявлены самые тяжелые обвинения. Недаром вместе с ним казни подверглись его сын Григорий, брат Алексей, а несколько позже двоюродный брат М. Ю. Шеин, сын боярина.
Участниками процесса Федорова были Ф. А. Карпов, М. А. Карпов и В. П. Мухин-Карпов, представители знатнейшего боярского рода, издавна заседавшего в Боярской думе[1633]. Во время выступления земской армии против татар летом 1568 г. Ф. А. Карпов числился вторым воеводой полка левой руки, т. е. входил в число ведущих командиров земщины[1634]. Его младший брат М. А. Карпов был до казни наместником пограничной крепости Рыльска[1635]. Интересно, что незадолго до Земского собора 1566 г. братья Карповы ручались за конюшего И. П. Федорова, в свою очередь поручившегося тогда за опального Воротынского[1636]. Помимо трех названных выше Карповых опричники казнили их родню, знатных новгородских помещиков Н. и С. Сабуровых (Вислоухих—?)[1637].
Из Колычевых прежде всех других погиб старый воевода И. Б. Колычев. Большую часть своей жизни он служил в Старицком удельном княжестве. Колычев сыграл выдающуюся роль в мятеже, поднятом кн. А. И. Старицким в 1537 г.[1638] С 40-х гг. он служил кн. В. А. Старицкому. В первой половине 60-х гг. удельный двор был распущен, а И. Б. Колычев со своим сыном перешел на царскую службу. Оба участвовали в Земском соборе 1566 г. как дворяне высшей статьи. В синодике опальных имена И. Б. Колычева и его сына Ивана помещены среди записей о разгромленных вотчинах И. П. Федорова. Свидетельство синодика подтверждает рассказ Курбского, согласно которому И. Б. Колычев погиб во время карательного похода опричников во владения И. П. Федорова[1639]. Старейший вассал Старицких И. Б. Колычев считался, по-видимому, одним из главных участников «заговора» и сообщников конюшего. Через И. Б. Колычева «заговорщики» поддерживали связь с его родственником митрополитом Филиппом Колычевым. Курбский ошибочно утверждает, будто после казни И. Б. Колычева Грозный отослал его голову в тюрьму к Филиппу[1640]. Помимо названных Колычевых опричники убили В. Колычева, поименованного в синодике[1641].
В связи с делом о заговоре погиб воевода Ф. Р. Образцов, длительное время служивший в уделе кн. В. А. Старицкого[1642]. После роспуска двора удельного князя он был принят в состав государева двора и участвовал в соборе 1566 г. в дворянах I статьи[1643]. После смерти Ф. Р. Образцова казни подверглись также его братья Г. Р. и С. Р. Образцовы[1644].
Чтобы показать, какими методами опричники вели чистку высшего командного состава дворянского ополчения, сошлемся на следующие эпизоды. Согласно записям Разрядного приказа, летом 1568 г. на воеводстве в Рязани служил кн. Ф. Сисоев, в рязанском пригороде Пронске — кн. В. К. Курлятев и Г. И. Сидоров[1645]. В Разрядах записано: «Того же году (7076. — Р. С.) ходили воеводы в Донков города ставить: ис Пронска — Володимер Курлятев да Григорей Сидоров», «того же году князь Володимер Курлятев да Григорий Сидоров в Донкове уме(р)ли»[1646]. В синодике мы находим лаконичную запись: «князя Володимера Курлятев, князя Федора Сисоев, Григория Сидоров». По свидетельству Курбского, пронские воеводы возглавили поход на «дикое поле» и выстроили в степи на Дону город Донков. За неделю до нападения на крепость десятитысячного татарского войска туда явился Федор Басманов с опричниками и казнил главных донковских воевод
