Начало охоты или ловушка для Шеринга - [12]

Лишь после этого мужчина в плаще поставил кейс на пол и по очереди пожал руки всем присутствующим. Мужчины представились ему по номерам радиоэфир-ного расчета.

— Я старший — стало быть, Первый, — сказал очкарик.

— Второй, — представился круглолицый блондин.

— Третий, — усмехнулся Чернявый, убирая газету.

Маленький крепыш, перед тем как пожать вновь прибывшему руку, вгляделся ему в лицо, после чего холодно произнес:

— А я, стало быть, Четвертый.

— Еще двое наших сейчас у дома — это Пятый и Шестой, — сказал парень в очках. — Ну а вы будете — Седьмой.

Мужчина в сером плаще сел рядом с маленьким крепышом. У этого парня была круглая голова, толстая шея и плечи, сделавшие бы честь самому крутому регбисту. По всему было видать, что, несмотря на рост, силища у него бычья. И мозги, вероятно, тоже.

Крепыш пнул металлический кейс носком ботинка и с усмешкой проговорил:

— Я гляжу, браток, ты со щитом. Пуленепробиваемый?

— Береженого Бог бережет, — ответил мужчина в плаще, не поворачивая головы.

Он почуял в голосе Четвертого гнильцу, но вида не подал. Крепыша это, похоже, задело. Он ехидно кивнул и, помедлив несколько секунд, вновь поддел кейс носком ботинка — только на сей раз уже с откровенным пренебрежением. Затем тихо, почти шёпотом, поинтересовался:

— Что ж он вас не сберег на последнем «деле»?

Егор Кремнев, а человеком в плаще был именно он, повернулся к крепышу и чуть прищурил свои серые спокойные глаза.

— Я тебе после расскажу, — спокойно сказал он.

Маленький сжал кулаки и нервно облизнул толстые губы.

— Расскажи, — так же тихо проговорил он. — А то слухи разные ходят. Кто говорит, что случайность, а кто — что парней ты положил.

Несколько секунд Кремнев молчал, затем усмехнулся и заметил:

— Не верь слухам.

— Тогда, может быть, расскажешь? — предложил Четвертый.

— Как-нибудь позже.

Некоторое время крепыш сверлил лицо Кремнева странным холодноватым взглядом, затем медленно приблизил свое лицо к лицу Егора и отчетливо проговорил:

— Лешу Бакина не забыл?

Кремнев нахмурился.

— А тебе что за дело? — глухо спросил он.

— А то, что Леша был моим братом.

Егор смерил Четвертого спокойным взглядом, отвернулся и тихо произнес:

— Сочувствую.

Лицо крепыша побагровело.

— Значит, помнишь Лешу Бакина. Это хорошо. Напоминать не придется.

Первый тем временем шумно рылся в своем чемодане, доставая оттуда необходимые вещи: карманную рацию, петличный микрофон, наушник. Все это он протянул Кремневу.

Затем распорядился:

— Парни, разбираем боеприпас! Пять обойм каждому!

Чернявый, сидевший к Первому ближе всех, передал пистолеты и обоймы крепышу, круглолицему блондину и Егору.

Кремнев, уже успевший вставить в ухо наушник, быстро распихал обоймы по карманам. Круглолицый блондин, представившийся Вторым, ловко забил обойму в рукоять пистолета. Кремнев последовал его примеру.

Крепыш проследил за его действиями и ехидно проговорил:

— И себе один патрончик не забудь оставить. На всякий пожарный.

— Че ты мелешь, чума? — вскинулся на него круглолицый. — Типун тебе на язык!

Он трижды сплюнул через левое плечо и быстро перекрестился.

— Не переживай, — с кривой усмешкой сказал ему крепыш. — С нами теперь талисман удачи. Десять дырок в кителе и ни одной медали.

Он кивнул на Кремнева. Круглолицый недоуменно обернулся и наткнулся на хмурый взгляд Кремнева.

— Эй, — снова окликнул его крепыш, — ты ведь наш талисман на удачу, верно?

Кремнев спокойно проглотил оскорбление. Потом вдруг молча и решительно выгреб из чемодана Первого дополнительный арсенал: еще один пистолет и несколько обойм с патронами.

Наблюдая за тем, как Кремнев рассовывает обоймы по карманам, Первый нахмурился.

— Думаю, столько не понадобится, — сказал он.

— Береженого Бог бережет, — повторил Егор. Закончив возиться с амуницией, он вновь взглянул на Первого и сухо осведомился:

— Кто «объект»?

Первый достал из кармана фотоснимок и протянул Кремневу.

— Вот, держи.

Со снимка на Егора смотрел интеллигентный брюнет лет сорока. У него было сухое лицо, сросшиеся брови и умный, слегка печальный взгляд человека, повидавшего в жизни всякое.

Рассматривая снимок, Кремнев поинтересовался:

— Кто он?

— Наше задание, — ответил Первый.

Кремнев взглянул на него поверх снимка и слегка вскинул бровь:

— Зачищаем?

Старший поправил пальцем о, чки и покачал головой:

— Нет. Конвоируем.

Кремнев вернул Первому снимок и взял из сумки еще две обоймы.

— Седьмой, — окликнул его старший.

Егор защелкнул карман плаща на кнопку и вопросительно посмотрел на старшего.

— Не зачищаем — конвоируем, — четко и наставительно проговорил тот. — Это значит, что ни один волос не должен упасть с его головы. Задание понятно?

— Яснее ясного, — ответил Егор, подумал секунду и протянул руку за новой обоймой.

Парни смотрели на него неодобрительно, как смотрят бывалые, побывавшие во многих переделках «старые волки» на новичка-перестраховщика. Однако Кремнев не обратил на их взгляды никакого внимания. Зато он обратил внимание на другое. На гнильцу во взгляде и в голосе крепыша. На молодость старшего группы. На шишковатые пальцы правой руки блондина, ясно говорившие о том, что фаланги его пальцев были когда-то сломаны и затем неправильно срослись. В обычной ситуации движение у таких пальцев почти не ограничено, но в ответственный момент они могут подвести.