Начало начал - [3]

Замужество юной Трейси с ловеласом отразилось на ее пристрастиях. Она стала бросаться из крайности в крайность, у нее появилась склонность к экстравагантности, ощущение неуязвимости и прочного материального благополучия сделали ее капризной.

Никос, который тяжелым трудом заработал каждый цент своего миллиардного состояния, всегда неодобрительно относился к отпрыскам богатых семейств, не знавших счета деньгам. Поведение Трейси вызывало в нем горечь разочарования. Он хотел по-прежнему видеть в ней маленькую застенчивую девушку, а не светскую львицу, склонную к разным чудачествам.

По ее записке, переданной ему на яхте, Никос догадался о плохом состоянии ее дел. Он полагал, что Трейси ищет нового мужа, на сей раз богатого, чтобы поправить свое положение. Поэтому Никос шел к ней с намерением отбить у нее всякое желание охотиться за ним.

— Здравствуй, Трейси.

Она насладилась этим мгновением долгожданной встречи, ощутив легкую дрожь во всем теле. А потом обернулась на его голос.

— Здравствуй.

— Не знал, что ты в Греции.

— Я прилетела только сегодня.

— Как Монако? — насмешливо поинтересовался он, отметив, что молодая женщина еще больше похорошела.

— Не знаю. Мои друзья поехали в Монако без меня.

— Прими мои соболезнования, — перешел он на другой тон. — Твоя мать была удивительной женщиной. — Он секунду помолчал. — Прости, не могу задерживаться. Мои друзья ждут меня.

Его холодность задела ее, она почувствовала глубокую обиду, когда он повернулся, чтобы уйти.

— Постой, Никос! — остановила его Трейси. — Я тебя долго не задержу. Мне очень нужно поговорить с тобой.

— Ты ясно дала понять это, заплатив официанту пять тысяч, но меня нельзя купить, Трейси. И позволь напомнить тебе, что ты тут без приглашения. Не думаю, что хозяин яхты расценит твое присутствие как подарок судьбы.

Трейси была оскорблена его тоном до глубины души. И вызывающе ответила:

— Несколько недель назад Георгиос Падакис прислал моей матери приглашение на эту вечеринку, поэтому мне незачем подкупать персонал, чтобы поговорить с одним из гостей.

— Приглашение было адресовано твоей матери, а не тебе. И это не объясняет, почему ты так хочешь поговорить со мной.

Трейси никак не ожидала подобной реакции на свое появление со стороны Никоса, который всегда был добр с ней.

— Я еще раз хотела лично поблагодарить тебя за цветы, которые ты прислал. Они бы понравились моей маме.

— Не стоит благодарности. Это мой долг друга. Тебе ведь известно, как я относился к Диане... твоей матери, — холодно отчеканил Никос.

— Это очень много для меня значило. И значит. Особенно теперь.

— А чем знаменательно твое «теперь»? — в очередной раз насмешливо поинтересовался Никос.

Он разговаривал с ней как с проблемным подростком, которому нельзя давать спуску. Трейси решила, что она зря добивалась этой встречи. И не стала отвечать на издевательский вопрос Никоса, а повернулась, чтобы уйти.

— Русалочка вновь уплывает? — с ноткой сожаления проговорил он, раскаиваясь в своей резкости.

Она обернулась. И, игнорируя его вопрос, отчетливо произнесла:

— Все последние недели я провела у постели матери. Она была очень слаба и никого не принимала. Только диктовала мне письма и завершала свои дела.

— Диана Коннор была замечательной женщиной. Она всегда напоминала мне мою мать, — расчувствовавшись, проговорил Никос. Но строго и назидательно добавил: — Диана Коннор была истинной леди. Она не пришла бы на вечеринку через неделю после смерти близкого человека.

— Я явилась сюда для того, чтобы просить о поддержке, — прямо призналась Трейси, уязвленная его упреком.

— Я был уверен в этом.

— Да, ты прав, время неподходящее, но я не могу медлить. И мне очень жаль, что пришлось лишить тебя общества дамы, в компании которой ты пришел на эту вечеринку.

— Тебе хорошо известно, Трейси, что сегодня вечером я один, — отчеканил Никос, нисколько не сомневавшийся, что девушка уже начала свою брачную игру и все выяснила о частной жизни намеченной жертвы.

Но он пришел один на эту вечеринку не потому, что был лишен женского внимания. Просто Никос Лазаридис расценивал подобные встречи как предложение деловых контактов и предпочитал не выставлять своих подруг на всеобщее обозрение.

— Я не была уверена в том, что найду тебя здесь, но надеялась на это, зная, что ты дружен с Георгиосом Падакисом. И я хотела бы поговорить с тобой потому, что таково было желание моей матери. Ее предсмертное желание.

— Я слушаю тебя, — переменившимся тоном произнес Никос.

— Если коротко, то я очень нуждаюсь в твоей консультации профессионала, — сказала она дрогнувшим голосом. — Я обращаюсь к тебе потому, что ты эксперт в той области, в которой я полный профан.

Никос с недоверием посмотрел на Трейси.

— Что конкретно тебя интересует?

— После смерти мамы я заняла ее место в совете директоров. Но я не задержусь там, если ты мне не поможешь. Я боюсь потерять место председателя, ведь в таком случае компания выйдет из-под контроля семьи Лоретто.

— Компания выйдет из-под твоего контроля, если ты не переменишь свой образ жизни, — жестко проговорил Никос.

Она вспыхнула от негодования, но не стала пререкаться с ним.