Начало - [82]

— Ничего, не волнуйся, — успокаивает ее изверг. — Высохнет.

И закрывает дверь. Слышен скрежет задвигаемого засова.

Мия неподвижно сидит в тишине, схватившись за край койки. Сдвинуться с места мешает страх, да такой, что мысли и те немеют. Повернув наконец голову, она видит книжную полку, которая постепенно вырастает до гипертрофированных, неимоверных размеров — таких, что не умещаются в голове.

Может, через час, а может, через пять минут возвращается мучитель. Слышно, как открывается дверь под лестницей. Затем — шаги по бетонному полу. Вот визгливо скрежещет ржавый засов, затем шарниры, и в проеме открытой двери появляется он.

В руке у него ведро — синее, пластмассовое. Он протягивает ведро Мии, а сам с лукавым видом говорит:

— Это тебе, делать свои грязные делишки. Но если присмотреться, то там внутри подарок.

Мия круглыми от испуга глазами заглядывает в пластмассовое ведро. В нем сидит крохотный крольчонок и дрожит. Она тянется, чтобы вытащить оттуда зверька, но тот, извернувшись, цапает ее за палец. Мия тотчас отдергивает руку. Она с любопытством рассматривает живой дрожащий комочек, в ужасе прибившийся к круглой стенке своего синего узилища.

— Оставь его, пусть немного освоится, — добродушно советует изувер. — А чуть попозже положи ведро набок. Он обнюхается, познакомится с новым местом. И как только он это сделает, вы сразу же станете лучшими друзьями. Ну что, нравится?

Мия кивает, потому что не кивнуть она боится.

— Да улыбнись ты, — грозно подбадривает ее мучитель, — тебе же подарок принесли.

Мия улыбается одними губами.

— Ну вот и славно, — кивает мучитель. — Как ты его назовешь?

— Не знаю.

— Как же так, — озабоченно хмурится мучитель, — он же не может без имени.

Имена не идут сейчас на ум Мии. Да и вообще никакие слова не идут. Но ведь надо же как-то умаслить мучителя. Она в отчаянии косится на книжную полку. «Питер Пэн», — мелькает название на одном из корешков.

— Питер, — говорит Мия.

— Питер? Прекрасно! — радуется дядька и говорит: — Ну что ж, вы с Питером за ночь, должно быть, умаялись. Наверное, не мешало бы часок-другой соснуть?

— Наверное.

— Захочешь «пи-пи» или «ка-ка», ходи на это ведерко. Ладно?

— Ладно.

— А завтра туалет у тебя здесь будет почти что настоящий. Прямо как в трейлере.

— Ладно.

— Вот и славно, — говорит мучитель с таким видом, будто у него отлегло от сердца. — Ну, тогда спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

В дверях мучитель неожиданно приостанавливается, пожевывая губами, словно не решается о чем-то спросить.

— А ты это… — произносит он наконец, — любишь детей, маленьких?

— Люблю, — эхом отзывается Мия.

— А когда вырастешь, хочешь, чтобы детей у тебя было много-премного?

— Хочу, — говорит Мия.

— Aй да молодец, — хвалит ее дядька.

Дверь снаружи он запирает на засов, а когда поднимается по лестнице, слышно, как и там дверь наглухо задраивается.

А здесь… Здесь пахнет прелыми одеялами, сыростью, тлением, старыми книгами. Мия знает, что книги эти никогда не раскроет, даже если будет умирать от скуки, потому что прежде, задолго до нее, их страницы листало множество других детей. Там внутри могут быть рисунки, сделанные детскими руками, а этого зрелища ей не перенести.

Мия сидит на койке, глядя вниз, на крольчонка. Его носик подергивается, чутко реагируя на окружающее.

Она бережно, медленно, дюйм за дюймом накреняет и кладет ведро набок, после чего тихонько отодвигается на койке, пока спина не соприкасается с холодной стеной. Не шевелясь и не дыша, Мия пытается сосредоточиться взглядом на крольчонке.

Проходит немало времени, прежде чем ведро на промозглом полу начинает чуть заметно колебаться. Мия видит крохотный носик, напряженно принюхивающийся у самого края ведра. Затем крольчонок высовывает голову и оглядывается. Глаза у него переливчато-коричневого цвета.

Вдруг он выпрыгивает из ведра, да так стремительно, что Мия с легким взвизгом подскакивает. А зверек забивается в угол, жмется там пугливым комочком.

Мия понимает, что тревожить его сейчас не следует. Пускай отдохнет, освоится. А пока она терпеливо колупает запекшуюся ссадину на колене. При этом мурлычет песенку, нарочито бодрую, заставляющую вспоминать о светлых временах. Но воспоминание о светлых временах действует сейчас подобно пинку в живот.

Она не знает, что ей делать. Наконец опускает голову на подушку, тяжело вздыхает, сворачивается клубочком, засовывает в рот большой палец и посасывает его.

За этим занятием она и засыпает.

Глава 22

Потерявшая всякие ориентиры во времени, Зои лежит в постели, подперев кулаком голову; мир вокруг кажется наполовину иллюзорным. Всю ночь она провела без сна, стараясь ни о чем не думать.

Наконец она не выдерживает и тянется к ноутбуку Заходит на новостную страницу. «Кто похитил Мию Далтон?» — истерично вопят заголовки. — «Убийство семьи Далтон!», «Второе убийство семьи за двое суток!», «Связано ли новое преступление с убийством семьи Ламберт и похищением крошки Эммы? У полиции по-прежнему нет никаких комментариев по этому поводу», «Лондон ошеломлен!», «И снова — детектив Лютер!»

И вот он, Джон, на крохотном снимке на экране ноутбука. Зои видит его, уходящего крупным шагом с размытого в пелене дождя места трагедии. Рослый широкоплечий мужчина, застегивающий на ходу пальто…