Начало - [37]

— Съел Габи? — он выбрался из дивана, проломившегося под весом, медленно подошёл и взял за руки.

— Я, конечно, в шоке. Не знаю, как тебе удалось. Больше не буду смеяться над этим. Обещаю, — она кивнула.

— Я тебя напугала?

— Этого недостаточно, чтобы меня испугать! — расхрабрился он, лукавя.

Она восхищалась им: смелостью, добротой, умом, и любящим сердцем. Обняла, и он нежно погладил по спине.

— Думаю, ты готова.

Ночью, засыпая в его объятиях, размышляла о том, что он сказал за обедом. Аластер находил переход с помощью какой-то известной ему одному стратегии чисел или времён года, или как-то ещё. Вообще-то та книга казалась ей странной. Она никак не могла понять, почему события были перемешаны, и почему тот описывал происходящее сумбурно. И вдруг вспомнила слова Черы, которая говорила, что найти переход может только она сама, доверившись ощущениям. Почему-то делать этого совсем не хотелось. Также как и отправляться в чужую вселенную, и контактировать со Стивом Ризом. Если бы только Габриэль знал об этом, то наверняка заставил искать желаемое, пока не найдёт. Совершенно неожиданно она почувствовала его приближение. Не по земле, по воздуху. Он будто летел, подбираясь всё ближе и ближе. Она вскочила на кровати.

— Габи! Габи! Он приближается! — Тот уже натягивал штаны и доставал винтовку из-под матраса. — Постой! Ты не можешь! Помнишь, что было в прошлый раз? — он опустил плечи и вздохнул.

Катарина сосредоточилась и стала думать о колдуне. Она зажмурила глаза и увидела, как он парит в воздухе где-то над Фибургом и хохочет во всю глотку, выкрикивая что-то невнятное. «Он спятил?», — подумала она, понимая, что это только усугубит ситуацию. Но нет, он был нацелен на дом, и вскоре, с соответствующим грохотом приземлился на крышу. Осознание происходящего сильно потрясло, и она, как рыба, открывала рот, таращась.

— Кэти? Ты слышала? Этого не может быть!

— Он ослабил защиту дома. Полагаю, на подобное ушло порядка лет тридцати, учитывая защиту Аластера. Теперь, он сможет войти, но только с воздуха, земля пропитана заклинанием на столетия вперёд. — Она и сама не знала, откуда ей это известно, быть может, брала информацию из стен дома.

Не теряя времени, побежала на пыльный чердак. Его шаги грохотали по крыше, хохот разносился по всей долине. Дом ощущал страх, но лишь самую малость, он был готов сразиться, и она тоже. Габриэль шествовал по пятам вплоть до лестницы, подняться наверх она не позволила, приказав той подняться следом за собой. И его отчаянные крики приглушились. Колдун послал заклинание сквозь крышу, пытаясь пробить в том месте, где находились треугольные окошки. Пыль всколыхнулась, видимость стала нулевой. Катарина собралась и совладала с собой, снедаемая противоречивыми эмоциями. Перед глазами вертелись образы того, как он ранил Габриэля, как насмехался над ней и угрожал, как прикидывался стариком-слугой и Артуром, как преследовал, как убил её бабушку. Последнее заставило подчиниться неведомой силе, давившей последние дни и заставлявшей срываться на близком человеке. Она выкрикнула в пустоту чердака, не обращая внимания на пыль, застрявшую в глотке:

— Месяц помоги! Врага узри! Светом покрой! В могиле зарой! — Она вскинула руки вверх, и почувствовала, как тело колдуна взлетает с крыши, подкинутое, будто ей самой. Да так, что он быстро достиг скалы и впечатался с истошным воплем.

Каждая кость хрустнула, но он дышал, и она знала об этом. Заклинание было сильным и требовало подготовки. Конечно, она знала и об этом тоже, но не смогла остановиться. Катарина рухнула на пол, спустив лестницу из последних сил, и потеряла сознание.

Глава 11 Серж

Он завис над разверзнувшейся бездной, зацепившись за край выпирающего камня. Каждая частичка его существа болела нестерпимо сильно, девчонка поломала все кости ежеминутно. «Как она сделала это?». Оставалось лишь догадываться. За последние двести лет ни одна из рода Мансдантер не могла сотворить ничего подобного, даже слегка приближённо. Уж ему ли не знать. Сил на исцеляющее заклинание не осталось, держался онемевшими пальцами, балансируя на самом краю, положение было хлипким. Почему-то вспомнилось детство. Маленький, темноволосый, зеленоглазый мальчик в коротких, коричневых шортах, затертых до дыр. Семья была бедной, вещи передавались от старшего-к младшему. Братишка носил их не очень-то аккуратно. Мама всегда любила его чуть больше, чем брата, читая на ночь, отдавая последний кусок пирога. Отец был серьёзен и суров ко всем без исключения. Один его вид пугал и заставлял задуматься, прежде чем вытворить шалость. Именно от него он унаследовал магические способности, мать была человеком. С братом они друг друга недолюбливали. Являясь погодками, с самого детства были соперниками, стараясь превозмочь во всём, за что бы ни брались. Деревня осталась в памяти, как вечно зелёная, с неизменной прохладной погодой во все времена года. Он любил звуки инструментов, на которых играли умельцы, всегда тянуло к прекрасному. Камень, за который цеплялся, стал потихоньку обсыпаться, кровавые руки скользили, ногти впивались, ломались. Он подкопил энергии, сосредоточился и призвал рабов, вызволивших оттуда в мгновение ока. Они материализовались в его логове, больше походившем на дом городского пижона. С деньгами у него проблем не было. С его-то способностями, он мог править континентами и купаться в золоте. Да, добыл всё это нечестным путём, но совесть не донимала. В просторном зале с панорамными стенами и итальянской мебелью, рабы положили его на диван. Белоснежный, любимый.