Начало - [22]

— Признаюсь честно. Я отчаялся ждать тебя, Кэти. Почему ты так долго ко мне шла? — шептал он на ухо, притягивая сильнее.

— Я жила другой жизнью, — заключила она, а про себя добавила: «Не своей быть может».

Казалось всё, что было до него, плохой сон, кошмар, произошедший отчего-то наяву. Он развернул лицом и нежно поцеловал.

— Ты прочитала письмо? — глаза блестели, словно драгоценный камень.

— Не вышло. Моя бабушка была той ещё шутницей, и оно оказалось пустым. — Она вновь над этим задумалась.

— Чера была очень умна. Если оно пустое, значит, тому должно быть логичное объяснение, — стал серьёзен, включая деловую хватку.

— А, знаешь! Вчера я положила его на тумбочку, оно было запечатано, а утром нашла открытым! Я думала об этом весь день. Кому могло понадобиться письмо? — она перевела на него взгляд и заметила, как он побледнел. — Всё в порядке Габи?

— Да. Да. Конечно красавица. Я просто немного задумался. Нужно съездить в Фибург, посмотреть твоё наследство. Как считаешь? Может завтра? — было видно, что он пытается сохранить спокойствие, но сдерживается с трудом, что-то заставляло нервничать, показывать это не хотел.

Остаток ночи они провели в объятиях. Он достаточно быстро заснул и засопел, а она не могла, размышляя над реакцией на письмо. «Он знает больше, чем говорит, и старается скрыть. Судя по всему бабуля рассказала что-то еще… В любом случае, я собиралась поехать туда, рано или поздно, а в хорошей компании сделать это будет гораздо приятнее».

Она проснулась одна в холодной постели, в квартире стояла абсолютная тишина. Габриэля не обнаружила, на кухонном столе лежала записка: «Уехал по работе, дождись меня! Завтрак на столе. Целую. Твой Г». Налив в кружку любимого бодрящего напитка, прошлась по обители нового избранника. «Вчера не было возможности рассмотреть здесь всё», — подумала она и раскраснелась. Квартира была большой, кухня соединялась с гостиной зоной, где удобно расположился кожаный диван и журнальный столик. Уютная, она плавно переходила в балкон, обставленный цветами и летней мебелью. Помимо спальни с шикарной кроватью, укрытой балдахином и оформленной в чёрном цвете, был кабинет, такой же тёмный, как в офисе, с таким же столом из красного дерева. Она села в мягкое, удобное, рабочее кресло, поставила чашку на отведённое место, покрутилась, и взгляд упал на противоположную стену. Она застыла на месте. Там висела, та самая, картина с изображением дома. Она подбежала и пощупала, отметая мысль о мираже, или сумасшествии. Она была настоящей, и краска выглядела свежей, как и в тот раз. Катарина принялась детально рассматривать её, но не обнаружила ничего, чего бы уже не видела. Потом повертела, обнаружив в стене металлический сейф.

— Что ты делаешь? — внезапно раздался в комнате напряженный голос Габриэля.

— Я… просто осматривалась… и… — слова застревали в горле, взгляд мужчины, недавно ласкавшего глазами, стал жёстким. Но смягчился после того, как сказанное было осмыслено.

— Прости. Я уезжал по работе. В моём кабинете ещё никогда не было девушки, — притянул к себе и жарко поцеловал, напряжение ушло, руки сами обвили шею.

— Что это за картина?

— Да, так. Купил на барахолке, — соврал он умело, а она промолчала, не желая начинать ссоры так рано. — Заедешь домой? Соберём вещи и в путь. До Фибурга несколько часов езды на машине.

— Отец будет в шоке. Куда так спешить?

— Ну… У меня есть дела. Лучше поехать сейчас, потом будет работа. — И она согласилась, позабыв мимолётную ложь.

Собраться оказалось тяжело, потому что их неотвратимо притягивало, словно магниты с разными полюсами. Они начинали целоваться, забывая о поставленной цели. Приехали в дом Николаса только к обеду, и не успела Катарина ускользнуть в комнату, как из ближайшего зала появился отец. Выражение лица говорило о многом, и она поспешила его успокоить, но он выставил руку.

— Займись лучше своими делами. Я хочу поговорить с твоим спутником, — грубый, холодный тон заставил вздрогнуть всем телом, перечить она не стала.

Пока отец вёл ужасную беседу с Габриэлем, вспомнив под старость лет про отеческие обязанности, она наспех собирала чемодан. Молния не желала застёгиваться, и она придавила его локтем. Выдохнув, присела на кровать, прямо на что-то мягкое. Кот взвизгнул и вцепился когтями в бок.

— Про тебя то я и забыла… Ну, да ладно, поедешь со мной. Каникулы кончились. — «Бродяга» посмотрел хозяйке в лицо так, будто понял о чём идёт речь и мяукнул, соглашаясь.

Она спустила чемодан вниз, надрываясь от тяжести, ещё раз проверила ничего ли не забыто, отискала переноску кота, неодобрительно на неё взиравшего. Сборы были закончены, бабушкино письмо вновь покоилось во внутреннем кармане пальто. Она и сама не знала, зачем взяла его с собой. Быть может, в глубине души надеялась, что найдёт ответы в таинственном доме, доставшемся в наследство. Она подошла к двери гостиной комнаты, чтобы поторопить Габриэля и попрощаться с отцом.

— Ты не можешь вот так забирать мою дочь, когда тебе заблагорассудиться! Ты понятия не имеешь, через что ей пришлось пройти! Твои глупые игры отразятся на её психическом здоровье! Я в последний раз тебя предупреждаю Балмер… Оставь её в покое!