Начальные сведения по живописи - [2]

Шрифт
Интервал

Даже киноварь, очень близкая к цвету кумачового знамени, не может одна передать находящееся на некотором расстоянии от смотрящего полотнище. Наличие воздушной среды, соседство других цветов определяют это изменение. Вообще цвета окружающих нас предметов очень сложны и многообразны, и поэтому чистая краска, выдавленная из тюбика, сама по себе не может их передать. Следовательно, чтобы уметь составлять из красок натуральный цвет предмета, нужно научиться его определять.



Рис. 1. Схема основных цветов


Глядя, как на зеленом яблоке изменяется цвет, мы понимаем, что это изменение зависит от характера формы и освещения, тогда как фактически его цвет остается неизменным. Отсюда напрашивается закономерный вывод, что в каждом предмете следует прежде всего определить его основной цвет, а затем в нем уже искать все остальные оттенки, возникающие в зависимости от конкретных реальных условий, в которых находится изображаемая вещь.

Но, взяв несколько зеленых яблок, нетрудно заметить, что одни из них более зеленые, другие, наоборот, более желтые и т. д. Основной цвет каждого яблока, как и любого предмета вообще, совершенно своеобразен, почему отыскивать и верно составлять его, особенно неопытному глазу, представляется очень затруднительным делом. Здесь большое значение приобретает умение сводить сложные природные цветовые сочетания к немногим, главным, если можно так сказать, к их истокам.

Наблюдая различные встречающиеся в природе цвета, можно заметить, что в основе всех их лежат три цвета – желтый, красный и синий.

Любой другой получается от соответственного сочетания этих трех. Смесь желтого с красным дает различные оттенки оранжевого; синего с желтым – зеленого; красного с синим – фиолетового (рис. 1). Возникающие смеси взаимодействуют с другими красками. Одним из важных проявлений этого взаимодействия является закон цветового контраста, закон, по которому один цвет в силу контраста вызывает свою противоположность (синий – оранжевый, красный – зеленый, желтый-фиолетовый).

Зная закон цветового контраста, легко понять, почему пожелтело зеленое яблоко на синей драпировке, стали фиолетовыми деревья на фоне закатного неба или потеплело небо над синей далью. Но главным образом этот закон сказывается на свойстве цвета вызывать у нас ощущение пространственности, основывающееся на том, что все предметы, окрашенные в холодные (синие) цвета, кажутся при одинаковом расстоянии от глаза дальше предметов, окрашенных в теплые цвета. Вспомните, как в природе прослойка воздуха «холодит» все дальние предметы; знание этого помогает художнику передавать глубину в картине, позволяет точно установить удаленность предметов друг от друга.

Существует также закон дополнительных цветов, помогающий точнее определять оттенки основного цвета предмета.

Все вышеупомянутые законы касаются как основного цвета предмета, так и влияния на него окраски окружающих вещей. Большое значение имеет также в живописи свет. Бывая холодным (в пасмурный день) или горячим (при солнце), он в значительной степени сказывается на основном цвете каждой вещи. Попадая на одну часть предмета, свет может придать ей холодный оттенок, сообщая в то же время его тени – по закону контраста – теплоту, и наоборот.

Еще одно важное условие необходимо учитывать в живописи – существование точки отдаления. Например, книга, которую вы читаете, лежит рядом, на столе, шкаф стоит в стороне от стола, у стены, в открытую дверь вы видите сидящую в коридоре кошку – все видимые предметы находятся на различном расстоянии от глаза, и передача этого расстояния играет исключительно большую роль в живописи. В картине или этюде необходимо изображать глубину, иначе говоря, необходимо показать зрителю, на каком расстоянии от художника находились написанные им предметы; это во многом зависит от так называемой постановки глаза.

Как известно, наш глаз в силу своего устройства теоретически видит плоско. Каждое его перемещение с предмета на предмет требует известного изменения величины хрусталика. Возможность видеть объемно на близком расстоянии очень незначительна. Однако такая особенность человеческого зрения в обиходной практике не ощущается нами, потому что уже первые перемещения человека среди окружающих предметов дают ему верное представление о реальной действительности. Но в изобразительном искусстве, где художник имеет дело с двухмерной плоскостью, эта плоскостность видения дает себя знать. Особенно она заметна в живописи, в которой необходимость сравнивать цветовые отношения как бы вне формы ведет к плоской живописи (главным образом, на начальных этапах обучения). Часто приходится видеть картины неумелых художников, где есть и похожие деревья, и облака, и небо, но в целом полотно' лишено ощущения пространственности, все в нем написано плоско и фальшиво.

Поэтому, занимаясь изобразительным искусством, особенно важно учиться смотреть в глубину, воспитывая свой глаз на том, чтобы сознательно, отдавая себе в этом отчет, видеть трехмерно. Попробуйте, например, глядя на дальний угол стола, увидеть лежащую перед вами книгу, отмечая для себя ее форму, распределение текста на страницах, а потом просто посмотрите на книгу, и вам сразу станет ясна принципиальная разница между этими двумя приемами рассматривания. В первом случае вы реально, почти осязаемо ощущали глубину, во втором она для вас как бы отсутствовала. Воспитывать подобное восприятие крайне необходимо художнику.


Рекомендуем почитать
Хорасан. Территория искусства

Книга посвящена предпосылкам сложения культуры Большого Хорасана (Средняя Азия, Афганистан, восточная часть Ирана) и собственно Ирана с IX по XV век. Это было время, внесшее в культуру Средневековья Хорасана весомый вклад не только с позиций создания нового языка (фарси-дари) в IX веке, но по существу создания совершенно новых идей, образов мысли и форм в философии, поэзии, архитектуре, изобразительном искусстве. Как показывает автор книги, образная структура поэзии и орнамента сопоставима, и чтобы понять это, следует выбрать необходимый угол зрения.


Кради как художник-коммунист

Книга посвящена нарождающемуся после развала СССР социалистическому, революционно новому искусству. Лозунг такого искусства: "Мы отбираем вдохновение у богатых и отдаём его бедным". Олег Клеонов затрагивает важные вопросы частной собственности на искусство при коммунизме, отношение цензуры и карательных органов к пиратству и нарушению авторского права. Также рассмотрен вопрос о социалистических мотивах в буржуазных произведениях. "Художники прежде лишь рисовали мир, наше дело его изменить". Олег Клеонов Содержит нецензурную брань.


Тропа на Восток

Когда об окружающем мире или своём состоянии хочется сказать очень много, то для этого вполне достаточно трёх строк. В сборник включены 49 хайку с авторскими иллюстрациями в традициях школ Восточной Азии.


Финляндия. Творимый ландшафт

Книга историка искусств Екатерины Андреевой посвящена нескольким явлениям финской культуры. Автор исследует росписи в средневековых церквях, рассказывает о поместьях XVII–XIX веков и подробно останавливается на произведениях гения финской и мировой архитектуры ХХ века Алвара Аалто. Говоря о нем, Е. Андреева акцентирует такие моменты творческой философии архитектора, как органичность и превосходство принципов «природного» конструирования над «техногенным». Этот подход делает исторический пример финской культуры особенно актуальным для современного градостроения.


Бергман

Книга представляет собой сборник статей, эссе и размышлений, посвященных Ингмару Бергману, столетие со дня рождения которого мир отмечал в 2018 году. В основу сборника положены материалы тринадцатого номера журнала «Сеанс» «Память о смысле» (авторы концепции – Любовь Аркус, Андрей Плахов), увидевшего свет летом 1996-го. Авторы того издания ставили перед собой утопическую задачу – не просто увидеть Бергмана и созданный им художественный мир как целостный феномен, но и распознать его истоки, а также дать ощутить то влияние, которое Бергман оказывает на мир и искусство.


Модное восхождение. Воспоминания первого стритстайл-фотографа

Билл Каннингем — легенда стрит-фотографии и один из символов Нью-Йорка. В этой автобиографической книге он рассказывает о своих первых шагах в городе свободы и гламура, о Золотом веке высокой моды и о пути к высотам модного олимпа.