Начальник уголовного розыска. Непридуманное - [10]

— Ни одной! — браво доложил сосед.

Кусакин поморщился и вздохнул. Из селектора послышался гром. Издал его, конечно, генерал.

— А какого хромосома тогда у вас бейсбольные биты в магазинах пяти сортов! — грохотал начальник ГУВД.-Какого хромосома у вас двадцать три разбоя с битами с начала года!?

Ну?! Чего замолчал?

— Ликвидируем, и по акту уничтожим, — как-то неуверенно сказал его собеседник.

Генерал еще немного поразмазывал его и перешел к собакам.

Если честно, то в области было всего четыре питомника. Один большой, при ГУВД-центральный. Еще два в крупных городах. Четвертый был в кусакинском райотделе. Полковник Дудукин очень любил хвастаться наличием собак: "Не хуже, чем в большом городе работаем", но денег на их содержание не давал. Командовал питомником майор Кусакин. Дудукин рассудил так, уголовный розыск ищет жуликов, и собаки ищут их же. Поэтому они должны быть вместе. Вот и сейчас Кусакину приходилось отдуваться перед генералом за плохое применение собак.

После всех очередь дошла и до него. Майор был старый воин, и послушав оправдания других, выстроил свою линию защиты.

Терпеливо снеся упреки генерала, Кусакин не стал жаловаться, как его коллеги из других отделов, на нехватку денег, снаряжения, отсутствие помощи от головного питомника и прочего.

— Все вопросы мы решаем, — солидно произнес он, нажав кнопочку селектора. — Но проблема, на мой взгляд, немного в другой области.

Кусакин кашлянул. Дудукин подозрительно посмотрел на него.

— Просто сотрудники питомника, которые кинологи, не знают, что надо показывать свою работу, — продолжил майор. — Они с псом своим поймают бандюка, и все, обратно на питомник. А в статкарточках отметки не делают. Работа есть, товарищ генерал, но она не видна. Мною принято решение о ежедневной проверке работы кинологов. Ведь собаки на каждое преступление выезжают, а показателей ноль. Больше такого не будет!

— Молодец, Кусакин! — одобрительно прорычал генерал. — Всем учиться надо у старого майора.

На этом селектор и закончился.

После совещания Кусакин вызвал к себе прапорщика Зотова, старшего кинолога, и приказал ему ежедневно приходить в штаб отдела и подчеркивать в карточках формы 1.1 — на раскрытые преступления которые, графу об участии служебно-розыскных собак.

Через несколько месяцев к майору зашел начальник штаба и попросил как-то урезонить Зотова, который вошел во вкус, и начал вписывать собак в раскрытие взяток, налоговых преступлений и преднамеренных банкротств.

Но все же благодаря четкому исполнению кусакинского приказа питомник стал лучшим в области, и по итогам года кинологов премировали и выдали красивые грамоты.

Сто процентов

К майору Кусакину пришла плачущая женщина. У нее пропал муж. Со слов жены, муж практически не пил, и не гулял. Что с ним могло случиться, она не знала. Пропавшего Кусакин хорошо знал. Это был бывший опер уголовки Сергейчук. Помотавшись в водоворотах мелкого и среднего бизнеса, он хотел вернуться обратно в милицию. Даже документы уже сдал в кадры. Действительно, пропадать ему было незачем.

Поехали осматривать квартиру. Обыкновенное однокомнатное жилье. Все нормально, сразу видно, живут простые российские граждане. Из ценных вещей только телевизор и пылесос. Детей нет. Скудно в квартире и тоскливо.

Уже на обратном пути, когда уазик, гремя железом, подъезжал к райотделу, один из оперов сказал Кусакину, что в квартире не хватает покрывала на диване. Он на прошлой неделе пил с Сергейчуком, и еще руки вытирал об это покрывало, а сейчас его нет. Вспомнил вот, когда ехали.

На покрывалах обычно выносят трупы, и убийцы, и милиция. Удобная, легкая вещь.

Майор задумался.

В кабинете ему подумать не дали, пришли участковые, и скорбно сообщили, что их шеф, начальник милиции общественной безопасности уехал, будет только завтра, а материалы идут и бегут в "просрок". Их надо подписать.

— Давайте ваши фальсификаты, — распорядился Кусакин. — Последний раз, понятно. И не ради вас, а ради соблюдения учетно-регистрационной дисциплины.

Быстро проглядывая пухлую пачку отказных, майор утверждал постановления. В голове крутилась ситуация с пропавшим опером. Вдруг его взгляд зацепился за какую-то фразу в материале. Опустив занесенную над постановлением ручку, Кусакин начал внимательно перечитывать его. Потом полистал собранные бумаги. Участковые из поселка нефтяников славились своим тщательным сбором доказательств, поэтому отказной был набит множеством объяснений, а также какими-то схемами. Разговор шел о пропаже коровы. Рисунки участковый составил разноцветными чернилами. Первая схема представляла из себя план деревни, с домами, деревьями и ярко-красной пунктирной линией. Дальше шла карта крестьянского двора. На третьей схеме изображался сарай. Здесь было указано место, где обычно стояла корова, а красный пунктир отображал ее предполагаемый путь. Через дверь, сквозь забор и к нарисованным зеленым зарослям.

Кусакин еще раз перечел постановление.

"Установил….. Ночью корова изнутри рогом открыла замок, вышла во двор, и отыскав дырку в заборе, протиснулась в нее. Дальше она проследовала в лесной массив, тянущийся на десятки километров…… Постановил….. В возбуждении уголовного дела отказать".