Начальник острова Врангеля - [63]
Глава седьмая
ТРИДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
письмо другу
Прошли-пробежали неумолимые годы. Десятилетие за десятилетием заслоняло, отодвигало в прошлое события на острове Врангеля, подробности других арктических экспедиций. Была война, Великая Отечественная. Стране, воюющей с фашистами, понадобилось много нефти, и Ушаков занимался ее разведкой в Башкирии. Была пора восстановления народного хозяйства после изгнания гитлеровских захватчиков, и Георгий Алексеевич организовывал поиски полезных ископаемых, необходимых для быстрого развития государства.
Совет по изучению производительных сил страны, Научно-исследовательский институт геофизики, Президиум Академии наук СССР — много дел, важных для страны и науки, выпало на долю Ушакова, но чаще всего они были далеки от Севера. Последняя экспедиция с его участием отправилась не в холодные моря, не в высокие широты, а далеко на юг, в жаркую Бразилию — ученые наблюдали там полное солнечное затмение. И последнее место работы — Институт мерзлотоведения — не дало возможности попасть в приполярные страны, хотя было с ними связано.
Так получалось, так складывалась судьба — не всегда человек волен распоряжаться собой.
Теперь — пенсия, заслуженный, как говорится, отдых. Москва. Дом полярника, квартира на шестом этаже.
Июльский, немного душноватый вечер. На Суворовском бульваре цветут липы, их нежный запах плывет в теплом воздухе, льется в окна.
Соседи Ушакова, как и он сам, по многу лет провели в Арктике. На полярных станциях, в экспедициях — летных, морских, сухопутных.
Они известны всей стране, их именами названы арктические острова, заливы, горные пики и океанские впадины, мощные ледоколы и северные поселки.
Но большинство из них не может уже, как некогда в молодости, упаковать однажды рюкзаки или чемоданы, доехать до портов Мурманска, Архангельска, Владивостока, взойти по качающемуся трапу на борт парохода и отправиться на зимовку, в рейс для изучения льдов, течений.
Возраст… Болезни… У Ушакова пошаливает сердце, страшными головными болями изводит гипертония, отрывает от рукописи будущей книги.
Теперь самое дорогое у бывших полярников — воспоминания о любимой Арктике, воспоминания об экспедициях, о зимовках на островах, на дрейфующих льдинах.
И счастливы они, если остался у них в Арктике товарищ, которому можно послать весточку.
«Здравствуй, Нанаун! Здравствуй, дорогой друг!»
Георгий Алексеевич сидит за большим письменным столом в своей комнате. Здесь все напоминает о прошлом, о Севере. Фотографии, рисунки, книги. Череп моржа с двумя изогнутыми клыками. Огромный, чуть ли не в метр диаметром, глобус. Он стоит на полу, и Арктика — макушка глобуса — всегда на виду.
Ушакову уже за шестьдесят.
Тридцать лет, даже больше, прошло с тех пор, как покинул Георгий Алексеевич остров Врангеля. А Нанаун так и живет там, охотится на моржей, ловит песцов.
«Здравствуй, Нанаун! Здравствуй, дорогой друг! Ко мне зашел товарищ перед своим отъездом на остров Врангеля, и я пользуюсь случаем, чтобы послать тебе привет.
Делаю это с большой охотой, так как, по его словам, ты еще помнишь меня. А ведь каждому приятно, что где-то на краю земли есть друг, который иногда тебя вспоминает, и что есть, чем вспомнить далекие годы. Вместе с тем мне грустно, потому что из всех переселенцев, уехавших со мной на остров Врангеля, остался ты один… И теперь мне часто кажется, что я отчетливо слышу голоса всех друзей, когда вспоминаю нашу жизнь».
Ушаков прикрывает глаза ладонью.
«Умилек! Компани! — это голос умирающего Иерока. — Я привез тебе песца. Он твой».
Другой голос. Он принадлежит верному помощнику Иосифу Мироновичу Павлову. Они плывут к острову Врангеля, разговаривают в каюте. Ушаков мечтает подружиться с эскимосами. Павлов говорит:
«Это не трудно сделать. На добро эскимос отвечает добром. Только запомните: надо быть с ними честным. Надо уметь делать все, что умеют они. Хорошо стрелять, управлять упряжкой собак. Снять шкуру с белого медведя, разделать тушу моржа. Иначе они не станут вас уважать, слушать. Скажут: «Ты не умеешь жить». Это самое сильное оскорбление для эскимоса. А если вы завоюете у них авторитет, то услышите: «Ты все делаешь, как эскимос».
Ушаков услышал эти слова. И еще прочитал в газете «Правда», это было летом 1936 года, письмо старожилов острова. Они говорили о нем, о своем умилеке…
«Десять раз зимой пряталось солнце, и было десять больших ночей. Десять раз солнце летом долго оставалось на небе, и было десять больших дней. Десять раз приходили летом моржи и прилетали птицы. Столько мы живем на острове Врангеля.
Иногда мы смотрим назад, чтобы увидеть старую жизнь на Чукотке. Всем нам было тяжело оставлять землю отцов и ехать на неизвестный остров, куда нас звал умилек Ушаков. С каждым из нас долго говорил Ушаков, мы ему поверили. Поехали. Он нам сказал правду. Мы нашли хорошую жизнь.
Когда мы смотрим назад, мы видим, как с умилеком Ушаковым учились узнавать дороги, места, где живет зверь… Еще когда смотрим назад, видим, как один раз с Ушаковым шли пешком через остров. Началась пурга, потом сильный туман. Мы шли очень долго, устали, думали, умрем. Тогда Ушаков нашел у себя в сумке и делил с нами маленькие кусочки хлеба и мяса, и мы остались живы. Тогда мы узнали, что советские люди не боятся опасности. И мы узнали, как большевик относится к эскимосу…»
