Наблюдения, или Любые приказы госпожи - [136]
Господин Джеймс сам проводил меня до порога. Кажется то был всего лишь второй раз, когда я покидала дом через переднюю дверь. Стояло раннее-раннее утро, небо нежно розовело. Господин Джеймс вышел в холл в одних носках, обхватив себя руками и щурясь на солнечный свет. Выглядел он плачевно — расстегнутые манжеты болтаются, жилет застегнут не на ту пуговицу, волосы торчат в разные стороны. Если кто и походил на пациента психической лечебницы, так это он.
Он вручил мне письмо.
— Вот, отдай Арабелле, пожалуйста. Скажи, что я приеду в субботу. Скажи, чтобы она не волновалась.
Я засунула письмо в узелок с вещами, который все это время пролежал собранный в моей комнатушке.
— Хорошо, сэр.
— До свидания, Бесси. Очень надеюсь, ты не станешь поминать нас дурным словом.
— Нет, сэр, не стану.
Он на секунду перестал обнимать себя и протянул мне руку. Я впервые пожимала руку джентльмену и невесть почему покраснела до корней волос. Что кажется странным, если вспомнить все остальные вещи, какими мне доводилось заниматься с мужчинами за свою недолгую жизнь.
— До свидания, сэр, — сказала я. Потом повернулась прочь и не оглядываясь похромала к Соплингу.
К середине утра последние розовые облака сгорели в солнечных лучах, оставив небо голубым и чистым. Всего неделю назад на дворе стояла морозная зима, а теперь было жарко как летом и я запросто могла бы обойтись без плаща, который взяла с перил в холле. Кеб катил через деревни и выглядывая в окошко я видела, как народ радуется солнышку. Все казались веселыми и довольными и вместо того чтобы спешить по своим делам кутаясь в куртки и плащи, люди останавливались поболтать друг с другом. Все мужчины были без сюртуков, в одних рубахах. Я увидела парня, торговавшего мороженым с тележки. Увидела голого по пояс мальчишку, который забежал в булочную, толкая перед собой обруч, а женщина за прилавком даже не прикрикнула на него, просто улыбнулась.
На Большой дороге почти не трясло и кеб катил резво, но едва мы свернули на проселок наше движение замедлилось и в конечном счете путь до Фаулберна занял два часа без малого. Лечебница располагалась за околицей деревни, поодаль от главной дороги, и к ней вела извилистая аллея с высокими деревьями. Через несколько минут экипаж остановился перед железными воротами с каменными столбами. Я опустила окно и выглянула. За воротами я увидела тисы и ели, лужайку, короткую подъездную дорожку и само здание лечебницы. Я страшно удивилась, поскольку приготовилась увидеть нечто громадное, темное и зловещее, как Гартнавел, психическая больница в Глазго — она была видна с верхнего этажа дома мистера Леви и производила самое мрачное впечатление. Но эта лечебница походила на обычный поместный дом навроде «Замка Хайверс», только гораздо больших размеров.
Какой-то старик открыл ворота и махнул рукой, чтоб мы проезжали. Он был в рубахе без сюртука и старой шотландской шапочке и больше смахивал на садовника чем на привратника. Ворота со скрипом закрылись позади нас, залязгала цепь. Кеб остановился у крыльца. Я вытащила из узелка письмо господина Джеймса и сунула в карман. Оставив узелок на сиденье, я вышла из экипажа и велела вознице подождать. Он тронул лошадь, чтоб развернуться кругом, а я окинула взглядом здание.
Оно было двухэтажное, из красного песчаника, с портиком и белыми колоннадами. К передней двери вели широкие низкие ступени. Все выглядело очень мило, и похоже участок при доме простирался гораздо дальше в одну и другую сторону, чем казалось поначалу. Вопреки моим ожиданиям решеток на окнах не оказалось, а окна были высокие и широкие, такие пропускают много света. Я ожидала увидеть безумцев бродящих словно призраки, мужчин теребящих свое хозяйство и бормочущих всякую похабщину. Но ничего подобного не увидела, только с полдюжины самых обычных мужчин, играющих в крикет на лужайке, и столько же скромно одетых женщин. Я предположила в них надзирателей, свободных от дежурства.
Пока я стояла озираясь вокруг, из открытой двери вышла дородная особа в темном шерстяном платье и фартуке, с виду похожая на экономку, и спустилась по ступенькам ко мне. Мы обменялись приветствиями, я сообщила что хотела бы повидаться с миссис Арабеллой Рейд, а она сразу сказала «ну разумеется» (хотя я не поняла, что тут такого очевидного) и «Я миссис Робертсон. Прошу вас, следуйте за мной». Потом повернулась и провела меня в здание.
Бог ты мой, я никогда еще не видала такого роскошества: холл размером с бальную залу, с натертым до блеска полом и широкой лестницей посередине. По одну и другую сторону холла находились несколько широких дверей, а за лестницей дверь поменьше, ведущая в кухни. К моему удивлению, дородная женщина провела меня в гостиную справа, где горничная ставила вазу желтых нарциссов на стол у дальней стены, а вовсе не в какую-нибудь больничную палату, как я ожидала. Я сообразила, что забыла представиться, потом мне пришло в голову, что наверно миссис Робертсон приняла меня за знатную даму, поскольку я приехала в наемном экипаже. Я замялась на пороге, не зная как мне поступить. Может еще не поздно исправить недоразумение? Впрочем похоже экономка просто зашла переговорить с горничной, она приблизилась к ней и сказала несколько слов на ухо. Горничная повернулась.
Домик в самом сердце Лондона, пара птичек в старинной клетке и любимые картины давно стали главными радостями в жизни Гарриет Бакстер. И только воспоминания изредка нарушают ее покой: старинные салоны, где сорок лет назад толпились молодые художники, картины, что будили ее воображение, и, наконец, Нед Гиллеспи, чьи гениальные полотна никогда не обретут славы. Но даже когда воспоминания становятся мучительными, Гарриет не может прогнать их — ведь никто в целом мире не знает тайны Неда Гиллеспи и никто не сможет рассказать его историю правдивее, чем она.
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Конец XIX века, научно-технический прогресс набирает темпы, вовсю идут дебаты по медицинским вопросам. Эмансипированная вдова Кора Сиборн после смерти мужа решает покинуть Лондон и перебраться в уютную деревушку в графстве Эссекс, где местным викарием служит Уилл Рэнсом. Уже который день деревня взбудоражена слухами о мифическом змее, что объявился в окрестных болотах и питается человеческой плотью. Кора, увлеченная натуралистка и энтузиастка научного знания, не верит ни в каких сказочных драконов и решает отыскать причину странных россказней.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Андрей Ефимович Зарин (1862–1929) известен российскому читателю своими историческими произведениями. В сборник включены два романа писателя: «Северный богатырь» — о событиях, происходивших в 1702 г. во время русско-шведской войны, и «Живой мертвец» — посвященный времени царствования императора Павла I. Они воссоздают жизнь России XVIII века.
Из великого прошлого – в гордое настоящее и мощное будущее. Коллекция исторических дел и образов, вошедших в авторский проект «Успешная Россия», выражающих Золотое правило развития: «Изучайте прошлое, если хотите предугадать будущее».
Во второй половине XVI века в странах католической Европы за невестой требовали приданое таких размеров, что даже в благородных семьях родители обычно выдавали замуж лишь одну дочь. Остальных отправляли — по куда более скромной цене — в монастыри. В крупных городах и городах-государствах Италии монахинями становились до половины женщин благородного происхождения. Не всегда по собственной воле…Эта история произошла в северном итальянском городе Феррара в 1570 году…Шестнадцатилетняя Серафина, разлученная с возлюбленным, помещена в монастырь Санта-Катерина в Ферраре.
Консервативная Англия начала XIX века. Небольшой приморский городок. Именно в нем происходит встреча уроженки этих мест Мэри Эннинг, чья семья живет в ужасающей бедности, и дочери состоятельного лондонского адвоката Элизабет Пилмотт, которая вместе с сестрами поселилась здесь. Девушки подружились. И дружбу их скрепила общая любовь к неизвестным существам, окаменелые останки которых они находили в прибрежных скалах.Однако их привязанность трещит по швам, когда Мэри и Элизабет влюбляются в одного и того же человека, тоже охотника за древностями.Найдут ли девушки в себе силы вернуть дружбу? Или та будет перечеркнута взаимными упреками и несправедливыми обвинениями? Хватит ли у Элизабет мужества защитить Мэри Эннинг, когда та попадет в беду?Новая книга от автора международного бестселлера «Девушка с жемчужной сережкой».
Впервые на русском — новейший роман прославленного автора «Тонкой работы», «Бархатных коготков» и «Нити, сотканной из тьмы», своего рода постскриптум к «Ночному дозору», также вошедший в шорт-лист Букеровской премии.Эта история с привидениями, в которой слышны отголоски классических книг Диккенса и Эдгара По, Генри Джеймса и Ширли Джексон, Агаты Кристи и Дафны Дюморье, разворачивается в обветшалой усадьбе Хандредс-Холл, претерпевающей не лучшие времена: изысканный парк зарос, половина комнат законсервирована, гостей приходится принимать в цокольном этаже, и вообще быть аристократом невыгодно.
В Интернете появился новый блоггер под ником blueeyedboy. На страницах своего журнала он помещает жутковатые истории, подробно описывая то, как он планирует убийства разных людей, и всячески отрицая, что он действительно совершает что-то подобное. Ну разве что он желал смерти брату, который погиб в автокатастрофе, но ведь желать не значит убивать, правда? Его почитатели восторженно комментируют эти истории, но постепенно кое-кто начинает подозревать, что все это не пустая болтовня…Впервые на русском языке!