Наблюдательница - [3]
Она вертит бокал в руках, задумчиво смотрит на меня. Раньше сестра предлагала мне пожить у нее с мужем, и у меня появляется ощущение, что она готова предложить это снова.
– Все будет хорошо, – отвечаю я на невысказанный вопрос.
Краем глаза я вижу, как сестра бросает взгляды на мою тарелку с нетронутой едой. Виновато сую вилку с куском лазаньи в рот и запиваю вином. Вкуса я не чувствую. Спрашиваю сестру о работе и внимательно ее слушаю. Разговор идет лучше, когда все внимание обращено не на меня.
Мой бокал пустеет, сестра подливает еще. Алкоголь делает свою работу – сглаживает острые углы, одурманивает, успокаивает. Я чувствую себя реальной.
– А ты? – спрашивает сестра, закончив рассказ.
– Что я?
– Ты начала думать о будущем?
Я опускаю взгляд в тарелку, тереблю вилкой листья салата. Будущее? Мое будущее уже в прошлом, думаю я, зная, что вслух эти слова произносить не стоит. Вместо ответа пожимаю плечами, но сестра не сдается. А как дела с писательством? Есть новые проекты? Я облизываю губы и отвечаю, что нет, у меня нет новых проектов. Сестра наклоняется ближе.
– Ты должна вернуться к работе, – решительно заявляет она. – Работа – лучшее лекарство.
Я цепенею. Работа – лучшее лекарство. Мамины слова, ее мантра. Слова, которыми она с улыбкой встречала все наши попытки заставить ее отдыхать. Слова, которые она повторяла до тех пор, пока у нее не оставалось больше сил, пока боль не лишила ее возможности говорить, сидеть в постели, писать и читать.
Сестра говорит будничным тоном, словно это выражение не имеет для нее особого смысла. Не выдает себя голосом, не показывает, что помнит. Может, и правда забыла. К моменту болезни мамы сестра уже уехала из дома. Она долго жила заграницей и редко навещала маму. Только под самый конец она осталась надолго.
Я набираю в грудь воздуха и задерживаю дыхание. Только когда воздух начинает до боли давить на ребра, и больше сдерживаться я не в состоянии, я выдыхаю.
– К твоему сведению, я вообще-то работаю. Все время.
Это правда. Я беру столько лекций и заказов на перевод, сколько могу.
– Я рада, что ты не сидишь без дела. Но ты писатель, Элена. Писатель должен писать, не так ли? А не ковыряться в чужих текстах.
Бокал пуст. Снова. Я смотрю на пакет вина.
– Мне не о чем писать.
Сестра подливает и поднимается, чтобы достать из холодильника кетчуп.
– Что твой издатель любит повторять о писательском деле? Что-то о могиле?
Странный звук, похожий на смех, вырывается у меня из горла. Сестра поднимает брови, я снова отвожу взгляд. Я чувствую, что пьянею.
– Копай там, где стоишь, – тихо поправляю я.
– Да-да, – говорит сестра и снова берется за приборы. – Whatever[1]. Ты это много раз упоминала. И использовала этот метод при работе над прежними рукописями.
Я медленно киваю. Большую часть жизни я была наблюдательницей, той, кто смотрит со стороны, сам не принимая участия в событиях. Это пригодилось мне в писательском деле. Я рассказывала о событиях, свидетелем которых была или о которых слышала. Персонажи в моих четырех книгах имели прототипы из моего окружения, хотя не всегда это было очевидно для тех, с кого я писала своих героев. Писателю достаточно напустить туману – изменить возраст и профессию, и люди уже не догадаются, что книга вообще-то о них. Я писала о друзьях и коллегах, о близких людях и случайных знакомых. Я писала о маме и папе, даже о сестре. Не думаю, что она в курсе.
– Помнишь, – расплывается она в улыбке, – как я читала твои рукописи перед отправкой в издательство? В самом начале, до того, как тебя начали печатать? И немного потом тоже. Во всяком случае, твои первые две книги. Ты говорила, что мои комментарии весьма разумны и что я помогла тебе улучшить тексты.
Я только что опустила бокал на стол, но тут же снова поднесла его к губам. Вино льется мне в горло, терпкое, пьяное.
– Я бы снова хотела этим заняться. Помогать тебе с вычиткой, – заканчивает сестра.
У нее на подбородке кетчуп, я говорю ей об этом, и она вытирает лицо салфеткой.
– Как я уже сказала, – говорю я, пока она вытирается, – читать нечего.
– А как же этот совет? Копай, где стоишь. Раз он раньше работал, может, стоит снова попробовать?
Я откидываюсь на спинку стула.
– Почему тебе так важно, чтобы я писала?
– Потому что мне кажется, что тебе нужно по-настоящему во что-то погрузиться. Полностью сосредоточиться на чем-то, пока ты проходишь через… все это.
Мы смотрим друг на друга. Наконец сестра всплескивает руками и бормочет: «О’кей, о’кей». Она спохватывается, протягивает мне кетчуп и говорит, что я к еде не притронулась.
Я отвечаю, что не голодна, и отодвигаю тарелку.
– А где Вальтер? – спрашиваю я, чтобы сменить тему и поговорить о чем угодно, только не обо мне.
– В боулинге, по-моему.
Я всегда думала, что у сестры с мужем прочный брак, но теперь не уверена. Супруги проводят каждый вечер пятницы раздельно, разве это не странно? И почему они больше не путешествуют вместе?
Я изучаю сестру. Может, она о чем-то умалчивает? Может, их отношения с мужем не так хороши, как кажутся?
– Как у него дела? Вы…?
Я не успеваю закончить. Меня прерывает шум из квартиры над нами. Крики, топот, грохот.
Тихий августовский вечер. Озеро со странным названием Морок. В лодке три человека: Грета, Алекс и четырехлетняя Смилла. Алекс с девочкой отправляются поиграть на маленький остров, и Грета остается одна. Заглядевшись на воду, она забывает о времени, а очнувшись, осознает, что не слышит голосов и смеха. Лихорадочные поиски в наступающей темноте не дают результата. Алекс и Смилла бесследно исчезли.Грета пытается разобраться в случившемся, и ее настигает прошлое, о котором она так старалась забыть. Почему вскоре после знакомства с Алексом на ее бедрах стали появляться синяки? Почему его исчезновение так настойчиво вызывает в ее памяти смерть отца? С чем она столкнулась: с жестоким преступлением или с демонами своей души?
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Дочь Бет всегда понимала, что с ее дочерью Ханной что-то не так. Лишенная эмпатии, странная, замкнутая и жестокая, девочка с ранних лет пугала мать. И чем старше становилась Ханна, тем опаснее оказывались ее игры… Сын Люк – почтительный и любящий сын идеальных родителей, и его девушка Клара счастлива с ним. Но однажды Люк бесследно исчезает. В отчаянии Клара пытается найти хоть какую-то зацепку, которая объяснит ей, что случилось с ее любимым. Жизнь, выстроенная на лжи Чем глубже Клара погружается в прошлое своего бойфренда, тем больше страшных секретов она открывает.
Она – психолог, он – ее клиент. Но являются ли они теми, кем хотят казаться? Одна комната. Два лжеца. Выхода нет. У Сюзанны Фентон есть секрет. Четырнадцать лет назад ей пришлось сменить личность и начать жизнь заново. Это был единственный способ защитить дочь. Все меняется, когда к ней на прием приходит Адам Герати. Сюзанна никогда не встречала его прежде, но почему же он кажется ей таким знакомым? Адам просит о помощи и задает неожиданные вопросы. Сюзанна начинает бояться, что ее секреты могут быть раскрыты. Она его не знает.
У тебя есть все, о чем она мечтает… Когда юная Наташа узнала, что беременна, Ник сразу же оставил свою жену и сделал ей предложение, несмотря на существенную разницу в возрасте и социальном положении. Теперь Наташа живет в роскошном особняке с любимым мужем и обожаемой дочкой. Однако даже спустя три года после свадьбы Наташа чувствует себя самозванкой: сестра и родители Ника ее ненавидят, бывшая жена все время заглядывает к ним в гости, а сам Ник постоянно пропадает на работе. И когда Наташа начинает осознавать всю шаткость своего положения, ее мир внезапно разваливается на части. В один миг все переворачивается, и она больше не знает, кому верить и на кого полагаться.
Эйми Синклер – успешная актриса, которая никогда не снимает маску. Никто не знает, какова ее подлинная сущность. Кроме одного человека. Он подбрасывал ей записки, содержащие всего четыре слова: «Я знаю, кто ты». Он подписывался именем, которое Эйми старалась забыть. Он знает все ее слабости и уязвимые места. И когда муж Эйми бесследно исчезает, она становится абсолютно беззащитной. Теперь ей предстоит найти в себе внутреннюю силу. Этот триллер искусно сплетает тонкий психологизм и увлекательный сюжет, доказывая, что захватывающей может быть не только интрига, но и эволюция человеческой души.