Писатель закрыл окно и побежал вслед за любимой
28. Под белоснежными простынями
Петров с усилием открыл последнюю дверь, и они вышли на крышу дома.
Кира присела и потрогала ладонью её блестящий череп.
— Теплая от солнца.
— Теплая от людей, живущих в доме.- Петров лёг, положив руки под голову. — Они любят и ненавидят, радуются и негодуют. Эмоции создают энергию, что поднимается вверх. Это мы согреваем небо.
— Странно, я никогда об этом не думала.
— Представь, если бы в доме все друг друга любили. Какие бы теплые и звездные были вечера.
Кира смотрела сверху на город. Казалось, что его много веков назад построил великан, бессмысленно втыкая дома, ломая линию улиц. Люди каждый день стукались об углы серых стен, тонули в колодцах дворов, закрывали окна от соседа напротив. В таком городе невозможно быть счастливым.
— Деточка, ты садись, видишь, как чисто после дождя.- Бабка показала место рядом с собой.
Шлёп. Прилетел свежий привет от пролетавшей рядом вороны.
— Бессовестная! -Чума погрозила в небо кулаком. — Иди деточка, погуляй под парусами, — и показала рукой туда, где между опор на веревках висели белоснежные простыни, надуваемые ветром, словно крылья огромного корабля, рассекающего с лёгкостью толщу облаков.
Кира встала у паруса и закинула голову. Палуба качалась, а воздух пах солью и жареной рыбой с камбуза. Над головой носились чайки и кричали: «Кар, кар»
Вот вредные, всю романтику испортили.
Казалось, что они не просто так летают, а рассматривают ее наготу и смеются. Девушка сняла одну простынь и обмотала вокруг себя дорийским хитоном.
— Я дочь бога ветров Нотоса, заклинаю вас, улетайте с миром, а не то….
Ворон, словно ветром сдуло.
У Петрова зазвонил телефон.
— Кира, это тебя.
— Меня? Здравствуйте, генерал. Я помню вас. Хорошо, мы сейчас выезжаем в зоопарк.
— Твой пацан? Да? — шептала бабка.- Пусть к нам поднимается.
Кира закрыла трубку телефона.
— Скотника Ердимурата крокодил съел.
— Его не кормили?
— Несчастный случай.
Кира, бабка и Петров подбежали к остановке и увидели спину уходящего автобуса. Согласно расписания, следующий придет только через час.
Кира нервно ходила вокруг остановки, Петров звонил в службу такси. И только бабка верила в чудо, стояла на обочине и пыталась остановить машину. Водители улыбались странной старухе в ночной рубашке, но проезжали мимо. Тогда Чума выбежала на середину дороги и стала трясти нежно- зелёной бумажкой номиналом одна тысяча рублей. Водители крутили у виска и проезжали. Бабка не сдавалась. В ее руке появилась ярко-красная бумажка. Автомобилисты со страхом объезжали по другой полосе.
Петров не дозвонился до такси и решил поддержать жену, а именно, лег поперек трассы, положив рядом с собой букет с геранью и книгу «Хармсобред». Автомобилисты сигналили, разворачивали машины и уезжали.
— Отойдите, я сама. — Кира подняла руку вверх и сразу же остановился розовый Гелендваген, а из окна высунулась голова Полины.
— Кира, ну и вид у тебя. Это твои друзья? Здрасьте. А я сейчас улетаю в Париж.
— Выручай, подруга, срочно нужно в зоопарк.
— Это невозможно, у меня через три часа самолет.
— Хорошего человека случайно съел крокодил.
— Как интересно! Никогда съеденных не видела, только укушенных. А фото на память можно?
— Всё можно.
На берегу лежал огромный крокодил и грустно слушал директора. За Сан Санычем стояли генерал, студент и главный ветеринар.
— Перикл, как тебе не стыдно. Скушать лучшего скотника нашего дома.
Перикл, именно так звали крокодила, вдохнул.
— Слышишь, как орут звери от голода?
В Зоопарке стояла полная тишина.
Из правого глаза крокодила стекла одна большая слеза, потом из левого, Лапы были слишком короткие, чтобы вытереть. Директор встал на колени и сложил ладони в молитве.
— Прошу тебя, потерпи, не переваривай его.
— Может, дать ему слабительное? — подал голос до того молчавший главный ветеринар.
— Или я его пристрелю. —поддержал Генерал.
— Нет, коллеги. Мы должны найти самое безопасное решение как для съеденного, так и для съевшего.
В зоопарк вбежала Кира, бабка Чума, писатель Петров, Полина.
— Спасибо, тебе, Полина. Уезжай, успеешь на последний самолёт.
— Какой Париж, когда такое событие. — Она достала из сумки платок и приготовилась вытирать слезы. — Это он съел? Какой милаш.- И зарыдала в голос. Крокодил закрыл глаза.
— На каком этапе решения проблемы? — обратилась Кира к Генералу.
— На этапе переговоров и взывания к совести.
— Ой, я сейчас от нервов не выдержу и начну танцевать, — схватилась за сердце бабка. Петров махал перед ней букетом из герани, словно веером.
Из соседнего вольера послышалось скрежещущее пение белого верблюда. Его подхватил стройный хор верблюдиц. Заверещал Ранджанг. У Сан Саныча не выдержали нервы.
— Этого мне только не хватало. Поющий белый верблюд, плачущий крокодил, съеденный скотник и танцующие бабушки.- Орал на Перикла директор, продолжая стоять на коленях.
— Прошу супругу мою не обижать. — Также громко ответил Петров.
— Я не знаю, что делать. — сдулся директор, сел рядом с крокодилом и стал гладить его по голове.
— А давайте, я в пасть посмотрю, — предложила Кира.
