Кира дергала дверцы почтовых ящиков. Одна не выдержала и открылась. В ящике под номером семь лежал счет на оплату.
— У Смирновых за три месяца коммунальный долг. Может написать: «Всё по заграницам ездите, а платить за вас президент будет»?
— Васька пьёт. Одна Зоя работает и кормит всю семью. А дети у них хорошие, ласковые.
— Лечить алкаша нужно.
— Лечила, а толку мало.
— Выгнать из дома!
— Много ты понимаешь. «Выгнать» Может, любит она его.
— Пьяного?
— И трезвого, и пьяного. Надеется на чудо. Проспится, увидит её, хороших деток. Дома уютно, чисто, пирогами пахнет. Поймёт, это главное.
— Чудо?
Кира села на ступеньку, положила чистой стороной счет и стала писать.
«Уважаемый Василий Петров. Обращается к тебе Президент.
Я сижу далеко, в Кремле, но всё обо всех знаю. У тебя любящая жена, послушные дети. Я сейчас живу один и завидую. До глубокой ночи на работе и очень часто езжу в командировки. Никто меня не ждет дома. Знаешь, как одиноко!
Как мужик мужику говорю, хватит пить. А то приеду на черной волге и увезу их к себе в Кремль.
Что касается работы, то вашему домоуправлению требуется сантехник. Иди. В форбс с такой зарплатой не попадешь, но детям к зиме санки купишь, а жене новую сумку и помаду.
А про алкоголь скажу жёстко- запрещаю. Его выпускают для травли американских шпионов. Ты кефир лучше пейте.
Хотел бы еще пообщаться, да дела государственные ждут. Через пять минут телефонный разговор с Трампом. Обещаю, что передам от тебя привет.
Президент»
Внизу послышались шаги. Кира быстро положила на место письмо-счет и закрыла дверь ящика.
— Здравствуйте.
Женщина приветливо поздоровалась. Открыла ящик под номером семь, не глядя засунула корреспонденцию в карман, подхватила огромные сумки и медленно побрела с ними вверх. Через пару минут послышалось щелчок замка закрывшейся двери, и в подъезде наступила тишина.
— Ты видела? Это Зоя, — зашептала Кира. — Всё не случайно. Чудо сейчас будет.
Через десять минут наверху хлопнула дверь. Кто- то быстро спускался вниз, практически бежал.
— Привет дружной компании, — весело крикнул мужичок в старом костюме и свежим порезом во всю щеку после бриться.
— Это он. Видела, как чудо его подгоняет?
Бабка задумчиво смотрела на ящики.
— Давай все вскрывать и писать.- предложила Кира.
— Бросил. Он меня бросил, — отчаянно закричала на верхней площадке женщина. -Сказал, что к президенту поехал. Врёт. К бабе.
Чуда не получилось.
26. Будешь моим четвертым
— Когда я была женой, получала каждый год на 8 марта букет с тюльпанами. Скрывалась в комнате, как преступница, чтобы снять цветную обертку, рассыпать цветы.
— Зачем? — Кира представила Чуму, с азартом разрывающую в клочья бумагу, и засмеялась
— Стоит только разрушить искусственно созданную связь, как видишь неповторимые черты каждого.
— Твой рассказ похож на бред.
— Послушай, я делаю так, возьму нежный стебелёк. Тихо говорю: «Привет, дружок». Он нежным ароматом отвечает. Иногда озорники встречаются, желтой пыльцой в нос. Познакомились, теперь рассматриваю. У одного чашевидная форма головки, у второго заостренные и выгнутые лепестки, третий красный с тонкой желтой каймой.
— Четвертый?
— Больше трёх мне муж не дарил. Но и это не главное. Поставишь стебли в стеклянную банку с водой, а вверх поднимаются маленькие пузырьки воздуха. Цветок дышит. А если банка на солнце, то крутишь её и смотришь, как солнечный луч между стволами в прятки играет.
— А ты не пробовала просить мужа дарить цветы без упаковки?
— Зачем лишать себя радости открытия.
— А где он сейчас?
— Ушёл. У нас полюса разные.
Замок квартиры номер пять щелкнул, дверь открылась.
— Прошу прощения, что помешала вашему разговору, — обратилась к ним стройная женщина в длинном красном платье. — Цветок не заберете? Он всех мужчин из дома выгнал. Я решила его выкинуть.
— Берём.
Красивая женщина скрылась в квартире.
— Это, наверно, огромная монстера, — волновалась Кира. — Её листьями можно обернуться, ствол слона выдержит, а корни тяжелые, как мешок картошки.
— Отказываться поздно.
В глубине пятой квартиры послышалось шарканье, будто тащили огромный ящик.
Кира и бабка испуганно посмотрели друг на друга.
Женщина вышла из квартиры и протянула руку. В маленьком горшочке сидело нечто.
Это был бежево-коричневый камень с оттенком ржавчины. Сверху узор — шоколадно-коричневые линии с яркими пятнами на концах.
— Что это?
— Литопс. Цветок такой. Так берёте? Как хотите.
Красавица поставила горшок на пол и закрыла дверь квартиры.
— Ну, здравствуй, живой камень. Ты будешь моим четвертым.
«Проведи языком по дну кружки, будешь пьян» — как в бреду повторял писатель Петров. Он написал гениальную поэму и хотел бежать в издательство, а сейчас пил из термоса крепкий кофе и мечтал.
— Вот, я приду, а они прочитают и закричат: «Да вы, батенька, гений.» И побегут печатать. Миллионы экземпляров разлетятся по всему свету. Люди будут читать и восторгаться. Одинокие найдут свою любовь, влюбленные примут решение никогда не расставаться. И наступит мир во всём мире.
А что я? Вернусь в дом-коробку? Как же я один?
Петров посмотрел на рукописи, поцеловал, открыл окно и выкинул. Листки красиво летели по воздуху, смешались со стаей пролетавших мимо птиц и исчезли.
