Набег - [69]

Шрифт
Интервал

— Да.

— Глупая, — пискнула пастенка. — Мужчин много.

Соскользнула на верхушку валуна, прошуршала во мху, подбираясь поближе, заговорщицки шепнула:

— Уходи отсюда. Иначе нелюди придут и заберут тебя.

Пастенка боялась, ее голосок таял, подрагивал.

— Нежити, — поправила ее Айша.

— Нет. Нелюди, — повторила пастенка. Влажной прядью коснулась Айшиной шеи сзади, прильнула к уху, пояснила: — Люди, которые едят других людей. Они живут здесь. Люди думают, что они из нашего рода, что они нежити, а они просто нелюди…

— Это их здесь называют духами?

— Их. Уходи.

"Люди станут есть других людей", — вспомнила Айша предсказание Финна.

— Я не могу. — Она кивнула на спящих спутников.

— Фи… — презрительно фыркнула пастенка. Отпрянула от болотницы, вскарабкалась по камню вверх, перескочила на нижнюю ветку ели, запрыгала к вершине, стряхивая вниз сухую хвою.

— Оставь людей, — откуда-то издали донесся ее тонкий голос. — Ты — не они, ты можешь вернуться к своему роду, забыть обо всем. На кромке ты станешь сильнее, чем была прежде. Все забудешь…

— Я стану навьей?

— Может быть.

— А если я не хочу?

— Почему? Люди, звери, птицы и даже те, кто без имени, будут бояться и почитать тебя.

— У всех есть имена.

— Нет. У нелюдей — нет. Они ведь не люди, не нежити, не мертвецы. Они те, кто без имени. Ты вернешься?

Айша помолчала, шепнула:

— Не знаю…

— Глупая! — Пастенка засмеялась, оборвав смех, быстрой белкой метнулась на соседнее дерево, исчезла в ветвях. — Если не хочешь возвращаться, то учись жить. Не ради мужчины — ради жизни. Как человек. Тогда будет легче.

— Как?

Ответом была тишина.

— Слышишь? Как мне научиться?! — еще раз, чуть громче спросила Айша.

На ее плечо легла чужая рука. Сильные пальцы сдавили ключицу. Болотница оглянулась, уткнулась взглядом в заспанные глаза берсерка. Одной ладонью он стискивал ее плечо, другой опирался о землю.

— Тише, — сердито прошипел он. — Не шуми.

На его горле виднелась полоса шрама. Когда-то его оставил нож Айши… В те дни Волк ходил в походы не с Бьерном, а с Белоголовым Ормом. Вроде все это было совсем недавно, а кажется — так давно… "Все забудешь", — говорила пастенка…

— Ты вспоминаешь Белоголового, Волк? — спросила болотница.

Берсерк прищурился, отпустил ее плечо, потер пальцами смятую щеку:

— Нет.

— А Бьерна?

— Нет.

— Почему?

— Их здесь нет, — неохотно объяснил Харек. — Меня нет там. Зачем вспоминать?

— Говорят, что люди живут до тех пор, пока о них помнят, — сказала Айша.

— Люди живут до тех пор, пока они живут, — возразил Волк. Потянулся, зевнул, стараясь не потревожить спящую ободритку, улегся подле нее. Закрывая глаза, посоветовал:

— Спи. Поутру — долгий путь.

Айша легла на спину, сложила руки ладонями под затылок. Над ней нависло усеянное дырками звезд и исчерченное черными ветвями небо.

— Я была бы готова вернуться, пастенка… — тихо прошептала Айша. — Но я все помню…

5. Гаммабург

Ее звали Марго. Она была маленькой, худенькой и веселой, как весенняя птаха. У нее были прямые светлые волосы — от отца, и голубые глаза — от матери. У двух ее сестер — Марии и Элисы — волосы были густые, темные и вьющиеся. Марго завидовала им: такие волосы легко укладывались в высокие прически, которые сестры делали для выхода на рыночную площадь или когда шли в гости к Гейнцам. Гейнцы тоже были сервами [61], как семья Марго, но с позволения господина графа они держали лавку с тканями, а Ирма, старшая дочь Гейнца, однажды даже сшила рубашку для короля Людовика. Не нынешнего, конечно, Людовика, а старого короля, его отца. В Гаммабурге поговаривали, будто старый король и умер в этой рубашке, однако никто не знал, правда это или нет, а отец строго-настрого запрещал Марго болтать языком и распускать сплетни. Он так и говорил: "Перестань болтать языком и распускать сплетни!" Марго было всего семь лет, однако она уже знала, что словом "сплетни" называют всякие неправдивые рассказы, которые могут обидеть или оскорбить кого-нибудь из знакомых. Она не очень понимала, чем оскорбит семейство Гейнцев, если станет рассказывать своей лучшей подружке Агни про рубашку короля, но рука у отца была тяжелая, нрав — того тяжелее, поэтому Марго предпочитала помалкивать. Тем более что в последние дни крепость бурлила от шепотков и слухов без всякого участия Марго. Все говорили о битве, о сбежавших урманах, о друидах, об их вожаке — бессмертным Коракше, которого несколько лет назад Бернхар повесил на площади… Бой закончился два дня назад, урманы и варги ушли, но мать по-прежнему запрещала Марго выходить из крепости. Мать работала у графа на кухне, на работе ей позволяли оставлять младшую дочь при себе. В солнечное утро третьего после битвы дня она вновь поймала Марго у крепостной стены. Втащила обратно в крепость, проволокла длинными коридорами в кухонный зал.

— Пока воины графа не проверят как следует пристань и город, сиди здесь! — оставляя Марго меж винными бочонками, капустными кочанами и широкими столами, от которых пахло дохлыми курами, приказала мать.

— Но… — попыталась возмутиться Марго.

— Никаких "но"! — Мать вытерла руки о грязный передник, шлепнула ладонью по затылку дочери. — Сиди!


Еще от автора Ольга Анатольевна Григорьева
Ладога

Лучших из лучших призывает Ладожский Князь в свою дружину. Из далеких селений спешат на его зов избранные. Но полон путь опасностей и неведомых страхов – лесные и водяные духи, нечисть и оборотни заступают дорогу отважным избранникам Князя. Далеко, за грань реальною, за кромку мира уходят герои, чтобы отобрать жертву у всесильного и безжалостного Триглава. Есть ли что-то на свете, чего не одолеют бесстрашные витязи Белеса? Все осилит отважное и любящее сердце, когда впереди его ждет светлая ЛАДОГА.


Берсерк

Роман Ольги Григорьевой повествует о судьбе словенской девушки, не по своей воле затянутой в круговорот невероятных событий. Размеренная жизнь Дары была в одночасье разрушена. Викинги сожгли родное Приболотье, убили мать Дары, а ее саму превратили в рабыню. Русские князья и варяжские конунги, воины Одина и слуги Морены, любовь и ненависть играют ее жизнью. Но она находит в себе силы вступить в неравную схватку и выйти из нее победителем.


Колдун

В этой удивительной книге автор предлагает фантастическую версию исторических событий, предшествующих крещению Древней Руси. Знают бессмертные Жрецы Белеса, что князь Владимир собирается призвать на Русь новую веру. Гневается Скотий Бог на своих слуг, требует смерти князю – чтобы не воссияло над Киевом Красное Солнышко. Но приходит герой – молодой знахарь из Приболотья – и заступает дорогу честолюбивым воеводам и коварной нежити, ограждает князя от занесенного над ним меча.


Найдена

Имя Ольги Григорьевой стало известно после выхода в свет ее исторических романов «Ладога», «Колдун», «Берсерк». Новая книга писательницы посвящена временам междоусобной распри между сыновьями князя Владимира Красное Солнышко. Льется кровь, плетутся дворцовые интриги. Участниками всех событий этой смутной поры оказываются главные герои – певунья – сказительница Нейдёна и воин – наемник Горясер.


Стая

Это случилось в незапамятные времена, когда по воле богов дети князей становились рабами, а великие ярды склоняли мечи перед дикарками из южных земель.Айша обрела жизнь, чтобы стать смертью для последнего могучего воина Севера. Но она еще не знает своего предназначения, она просто ищет любви…Славянские мифы, скандинавские саги, судьбы людей, власть богов, зов плоти и преданность крови – все это причудливо переплелось в новом историческом романе Ольги Григорьевой.


Рекомендуем почитать
Начало пути

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Драконьи тропы

Что ни день у начинающей магички, то что-нибудь неожиданное. А что-нибудь неожиданное, как известно, редко оказывается чем-то приятным. А если накануне большого праздника сниться страшный сон, то это почти наверное значит, что придется кого-то спасать. Главное, чтобы потом нашелся кто-то, кто будет спасать ее…


Симаргл и Купальница

«Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой…».


Отражение. Опасность близко

Алекс и Кэллум просто хотят быть вместе, просто хотят любить друг друга, но это невозможно. Они по-прежнему не могут общаться без волшебного амулета, и с каждым днем девушке кажется, что эта пытка наконец разрушит их отношения. Как можно любить кого-то, если даже обнять его нет возможности? Кэллум бессилен помочь ей, он призрак, пришедший из другого мира. Мира, который сделает все, чтобы вернуть его назад и наказать. Теперь на кону не только их любовь, но и жизнь.


Духов день

Для дедушки Фэнга и его внучки призраки и демоны — дела обычные, прямо скажем. Гораздо сложнее избежать внимания убийц и мафии. Все имена и названия выдуманы, все совпадения случайны. Из предупреждений — нехронологическое повествование и насилие. Произведение довольно мрачное, жесткое и, вероятно, неприятное, впечатлительным людям лучше его не читать.


Гарри Грейнджер, узник экрана

Парень, студент, попадает в фильм "Гарри Поттер и узник Азкабана". Книги о Гарри Поттере уже подзабыты, а выдать себя как не-волшебника нельзя — случится что-то очень нехорошее. И нашему герою приходится занимать место под солнцем волшебного мира…