На земле сингалов и тамилов - [23]

И вот пришел новый человек и начал атаковывать этот барьер в одиночку. А то, что он старался обновить старые вещи и придать им блеск, создавало хорошее впечатление. И люди стали поговаривать, что вышестоящая администрация обязательно отметит его старания.

Однажды я встретил Сиянириса у реки. Он мыл большую рыжеватую собаку, которая держалась словно лорд. Так состоялось мое первое знакомство с этой немецкой овчаркой. Сиянирис разрешил мне погладить собаку. Ее хозяин оказался большим знатоком в области собаководства. Он не спросил ни моего имени, ни возраста, ни профессии. Когда мы расставались, Сиянирис пригласил меня посетить гостиницу и поиграть с Рексом. Сиянирис мне понравился.

Однажды бедную Писси стали преследовать двое ребятишек, которые вообще обращались с ней плохо. У Писси случались приступы сумасшествия, и она жила за счет людской доброты. Дети пристали к ней, когда она, грязная и неопрятная, с охапкой какого-то хлама под мышкой брела по улице, никому не мешая. В тот момент там оказался Сиянирис. Он схватил двух юных негодяев за шиворот, столкнул их лбами, а затем успокоил женщину, сказав, что она может спокойно идти своей дорогой. Об этом случае вскоре узнали все жители деревни, и его поступок закрепил за ним репутацию сильного человека, который действовал в старых добрых традициях. Вскоре Сиянирис стал самой популярной личностью в Синадхае. И не было ничего странного в том, что матери уже начали планировать, а отцы вести беседы, и каждый брал на себя роль свата или свахи.

Только я один знаю, как Сиянирис нашел себе невесту. Случилось это так. Однажды я оказался у общественного колодца. Я заострял палку, когда Сварнамали и ее мать пришли сюда из своей расположенной невдалеке маленькой хижины. Девушке только что исполнилось шестнадцать лет. Сварнамали была единственным ребенком у пожилой женщины, и она стала ее постоянным спутником. Обе женщины были бедны, но происходили из хорошей семьи, а девушка отличалась еще и трудолюбием, и добрым характером. Она умела хорошо готовить и шить. Сварнамали продолжила бы учебу в школе, если бы не безвременная смерть отца-земледельца. Женщины жили вместе, и теперь главной заботой старой матери было, как получше выдать замуж дочь. Конечно, она не могла обеспечить дочери приданое.

Купальное платье[27] Сварнамали, стянутое под мышками, свисало до лодыжек. Когда она поднимала руки над головой, вода стекала с ее гладких волос, немного смачивая спину, и на одежде образовывались прелестные складки. Вскоре мокрое платье уже облегало ее грациозную фигуру, подчеркивая девичью красоту. И тут я заметил, что Сиянирис тоже подошел к источнику. Сняв одежду, он обнажил свое гибкое, атлетического сложения тело, мускулы которого двигались. Затем он подоткнул саронг и с ковшом в руке приблизился к колодцу. Я увидел быстрый пристальный взгляд, который соединил на миг — как потом оказалось, на вечность — этих двух молодых людей — элегантного, холодного на вид Сиянириса и простую, такую домашнюю Сварнамали.

Мгновение, и они отвели глаза в сторону. Мы вели тривиальную беседу, и после некоторой паузы мать и дочь, кивнув в знак расставания, ушли домой. Через месяц распространился слух, будто Сиянирис ухаживает за девушкой; обменялись посланиями, и начались переговоры о формальностях. Они были подходящей парой и получили добрые пожелания от всех. Свадьба состоялась ранним майским утром в благоприятный по показаниям гороскопа день. Концы свадебных одежд жениха и невесты были связаны крепким узлом в знак нерасторжимости брачных уз, на головы молодым посыпали рис — символ семейного благосостояния, и настойчивый молодой человек увел невесту к себе в дом, расположенный среди золотистых цветов ракитницы и олеандров. Этому событию вместе с молодоженами радовались и жители деревни. Они долго судачили по этому поводу, как обычно это делают сельские жители.

Сиянирис и Сварнамали. Какие звучные имена! Они словно соединяют молодых людей. Говорят, некоторые браки заключаются на небесах, в раю. Если так, тогда этот брак, конечно, был именно таким.

ДЕРЕВЕНСКИЙ СУД

Пожалуй, самым примечательным событием в Синадхае было заседание деревенского суда. Время от времени здание суда, расположенное на другой стороне реки и на некотором расстоянии от рыночной площади, оказывалось в центре внимания почти всех местных жителей. Это было аккуратное, покрытое тростником глинобитное сооружение, состоящее из двух маленьких комнат и просторного зала, к которому примыкала открытая веранда.

Долгое время в здании суда стояла мертвая тишина. В нем нашла себе приют отбившаяся от стада корова, а в саду, никем не потревоженные, сооруженные из опавшей листвы, поднимались вверх холмики-жилища красных муравьев. Смотритель здания суда, прозванный из-за его короткой ноги Нондия (Хромоногий), жил скромно по соседству. Когда же, словно разбуженная весной природа, он становился активным — ковылял по траве, сгребая жухлые листья и поднимая облака пыли в вверенном его попечению здании, — тогда мы все знали, что скоро начнутся заседания суда.

Многие в деревне кое-что на этом зарабатывали. Во-первых, речники: Гунапала, который чинил находящуюся недалеко от здания суда пристань, где обычно высаживался на берег председатель суда; паромщик Агурис; несколько лодочников и их помощники, пытавшиеся обслужить все увеличивающийся поток пассажиров, прибывающих по реке. Этого случая ждали и те, кто должен был делать лавки для свидетелей, зрителей (многие из них прибывали из отдаленных деревень), а также для официальных лиц, связанных с судопроизводством. По этому случаю Абилинг — хозяин чайной — заранее запасся сахаром и чаем, а его жена сделала генеральную уборку в комнате для гостей. Виламу на всякий случай почистил свой праздничный костюм и купил новую авторучку, чтобы быть готовым к любой работе, которая может случайно подвернуться во время заседаний суда. Сигу Мегдан привел в порядок и украсил свою лавку, а также выставил на видное место канцелярские принадлежности. В общем, вся деревня была взбудоражена.