На земле штиптаров - [112]

Слуга Беяз занялся веревками, которыми собирались связать Халефа. Я поглядел на своих спутников. У них был замечательный вид.

— Ну, быстро! — скомандовал Хабулам и, поскольку Халеф не повиновался, приказал своему слуге Беязу:

— Иди сюда и приведи его!

Слуга подошел к Халефу. Тот достал из-за пояса один из своих пистолетов, поднял его и положил палец на оба курка. Беяз отскочил в сторону и испуганно крикнул своему господину:

— О Аллах! Он стреляет. Сам приводи его.

— Трус! — ответил Хабулам. — Ты, такой большой, и боишься этого карлика?

— Нет, не его, а его пистолета.

— Он не выстрелит. Эй вы, все ко мне! Хватайте его и несите сюда!

Слуги опасливо поглядывали друг на друга. Они боялись Хаджи. Лишь один выказал мужество. Это был Суэф, портной. Он тоже достал пистолет из кармана, хотя мы прежде не замечали у него оружия, подошел поближе и сказал слуге:

— Беяз, исполняй свой долг! Как только он шевельнет пистолетом, я всажу ему пулю в голову!

Вчера он казался самым тихим и безобидным портняжкой, а теперь его лицо было исполнено ненависти и решимости, что могло бы нагнать страх на любых других людей, но не на нас.

— Ты, портной, хочешь в меня стрелять? — И Халеф усмехнулся.

— Молчи! Я не портной! Зачем вы вмешиваетесь в наши дела? Что вам, чужеземцам, надо у нас? Что вы тут ищете? Взялись мешать нам жить, как мы хотим. А ведь вы так несказанно глупы, что приняли меня за портного! Если бы вы знали, кто я такой, то дрожали бы от страха. Ну да вы запомните меня, и с тебя я начну. Если ты мигом не уляжешься на эту скамью и не вытянешь ноги, я научу тебя послушанию!

Все это и впрямь говорилось всерьез. Халеф, прищурившись, поглядел на него сбоку, взял пистолет в левую руку, из чего я догадался, что сейчас последует, и самым дружеским тоном спросил:

— С чего же ты начнешь?

— Вот с чего! Вот так!

Суэф протянул руку, чтобы схватить Хаджи за грудки, однако тот молниеносно замахнулся и отвесил врагу такую увесистую затрещину, что тот, выронив пистолет и описав широкую дугу, отлетел наземь. Прежде чем враг успел выпрямиться, Халеф быстро сунул оружие за пояс и, присев на колени, склонился над поверженным; Халеф принялся молотить его обеими руками с такой скоростью, что тот даже не сумел шевельнуть рукой, чтобы защититься.

Хабулам вскочил со своего места, рыча от злости. Хумун жестикулировал как сумасшедший, но не отваживался прийти на помощь Суэфу. Слуги и служанки звали на помощь, но не покидали своих мест. Поднялся прямо-таки адский шум, длившийся, пока Халеф не отпустил своего противника и не поднялся.

Суэф сразу шмыгнул туда, где лежало выпавшее у него оружие, но Халеф был проворнее и отшвырнул пистолет ногой, так что тот ударился о мою коляску и замер. Суэф прыгнул, пытаясь подобрать его, и оказался в опасной близости от моей руки. Как только он наклонился, я схватил его за шею и приподнял. Он тут же безвольно опустил руки и стал жадно хватать воздух. Оско подхватил пистолет и взял его себе. Левой рукой я отпустил портному подзатыльник и усадил его рядом с собой наземь.

— Ты останешься здесь и, смотри, не шевелись, — приказал ему я. — Как только ты попытаешься встать без моего позволения, я раздавлю твою хлипкую голову, как яйцо.

Он поник, голова и руки его опустились; он не шевелился. Другие все еще бушевали.

— Возьми-ка плетку и наведи покой, Халеф!

Едва я произнес эти слова, как плеть малыша, засвистев, опустилась на спину Хабулама. Старик тотчас умолк, замолчал и Хумун; остальные моментально последовали этому примеру.

— Усядься! — прикрикнул я нашему судье, и он повиновался.

— Прочь от двери! — приказал я челяди. — Убирайтесь в тот угол! Оставайтесь там, пока я не позволю вам покинуть его!

Они поспешили выполнить приказ. Теперь нам никто не угрожал с тыла и мы могли спокойно оглянуться и оглядеть всех.

По лицу Хабулама было видно: он не знал, что сказать и как себя вести. Его разгневанный взгляд перелетал с одного из нас на другого. Он сжимал руки в кулаки и стискивал рот. Наконец, он обрушился на меня с гневной тирадой.

— Молчи, иначе снова получишь плеть! — крикнул я ему. — Сейчас я говорю. Наверное, ты думаешь, что мы навестили тебя, чтобы ты в кровь исхлестал подошвы наших ног? Ты думаешь, что мы такие люди, над которыми можно вершить суд? Теперь мы объявим вам приговор и исполним его. Хорошо, что ты велел принести топчан; он нам пригодится.

— Что ты выдумываешь! — запричитал он. — Ты хочешь меня в моем собственном доме…

— Спокойно! — прервал я его. — Молчи, когда я говорю. Твой дом — притон убийц, и ты думаешь, что…

Внезапно меня прервали. Оско, испустив крик, бросился на мнимого портного. Я тоже, хоть и не сводил глаз с Хумуна, заметил движение Суэфа. Этот человек и впрямь был очень опасным типом. Он единственный, кто рискнул взяться за оружие. Он думал сейчас, что я не смотрю на него. Он сунул правую руку внутрь куртки и достал нож. Потом он молниеносно вскочил, надеясь вонзить остро отточенное лезвие мне в грудь, но это ему не удалось. Оско вовремя схватил его за руку, сжимавшую нож, а я тут же сдавил ему горло.

Халеф тоже пришел на помощь и вытащил нож из руки Суэфа; мы вновь взяли верх над ним.