На земле потомков Аладдина - [2]

В летние изнурительные, пронизанные палящим солнцем дни и месяцы та же самая местность приобретает совершенно другой характер. Земля, по которой еще месяц назад было ни проехать, ни пройти, высыхает, становится твердой, как камень, и растрескивается — теперь по ней можно спокойно ходить и ездить, хоть на велосипеде, в любых направлениях, даже не по дорогам. При этом то, что в зимние месяцы было грязью под лучами обжигающего солнца, превращается в пыль, которая толстым слоем (сантиметров пять — десять) покрывает землю. Когда задувают северо-западные ветры, эта пыль вместе с песком и частичками земли поднимается в воздух. Ветер усиливается, и начинается пылевая буря, которая может продолжаться два-три дня. Иракцы называют ее «худжаяж», в отличие от принятого среди прочих арабов «самум», «хамсин» или «тоз» — последнее более распространено на юге Ирака и в Кувейте.

Тучи песка и пыли поднимаются к небу, заволакивая солнце, которое становится похожим на огненный шар, катящийся по небосклону. Все кругом меркнет, в сильную бурю видимость снижается до 15–20 метров. Острые песчинки, подгоняемые сильным северо-западным ветром, впиваются в лицо, руки, набиваются за шиворот, заполняют складки одежды. Дышать в такую бурю почти невозможно. Наверное, поэтому местное население носит головные платки, составляющие часть их национального костюма. Платок защищает иракцев и от жгучего солнца, и от пылевых бурь, во время которых они заматывают голову, и в первую очередь рот и нос, от всепроникающей пыли. Подобные пылевые бури крайне опасны для здоровья людей. Они — причина таких заболеваний, как астма, туберкулез, силикоз, сенная лихорадка, а у тех, кто уже болен, начинаются обострения. Учеными подсчитано, что при каждом вдохе во время сильного худжаяжа в легкие попадает приблизительно полграмма пыли. Пылевые бури действуют и на психику человека, вызывая чувство подавленности и беспомощности.

Укрыться от пыли и мельчайшего песка во время худжаяжа не удается практически нигде. Не спасают ни плотно закрытые окна и двери, ни головные платки, ни твердое желание не обращать никакого внимания на эти пыле-песчаные ураганы. Можете себе представить, сколько неприятностей и хлопот доставляют они домохозяйкам. После подобной бури все в доме покрывается тонким слоем пыли, похожей на пудру. Комнаты приобретают такой вид, будто они годами стояли в запустении, запертые на ключ, и ни одна человеческая нога не переступала порог дома. Вытирать подоконники, полы, мебель можно часами, а поскольку пылевые ураганы, смерчи и бури в Ираке — дело частое, то нетрудно себе представить, сколько сил и времени отнимает у женщин уборка и какое раздражение вызывают у них подобные явления природы!

Помимо перечисленных песчано-пылевые бури имеют и другие куда более серьезные негативные последствия: во время них резко увеличивается число дорожно-транспортных происшествий в городах Ирака и на дорогах, проходящих через зоны действия пылевых бурь; нарушается работа аэропорта; на время прекращает свою деятельность морской порт.

Однажды мне довелось попасть в такую бурю в Сирийской пустыне на дороге, ведущей из Багдада к границе Иордании. Ничто не предвещало изменения погоды к худшему, хотя погоду, что стояла тогда, нельзя было назвать прекрасной. Был разгар иракского лета — середина июля, солнце нещадно палило, обжигая древнюю землю. В небе — ни облачка. Прямая, как стрела, дорога уносилась на запад. Воздух раскалился до предела, и нагретые его потоки поднимались от земли и горячей дороги к небу. Казалось, эта вытянувшаяся до самого горизонта дорога упирается не в небо, а в какое-то не обозначенное ни на одной карте мира озеро. Если это и есть мираж, то его можно видеть в Ираке повседневно. К сожалению, других миражей, описанных в литературе, мне встречать не приходилось.

Внезапно подул ветерок, Правда, еще довольно слабый, гоня по дороге пылевую поземку, на горизонте обозначилась черная точка, которая периодически исчезала в восходящих потоках раскаленного воздуха. Но все это еще не вызывало тревоги. Прошло минут десять. Ветер продолжал дуть с прежней силой, однако поземка кидалась под колеса автомобиля, все больше набирая силу. Справа от дороги происходили какие-то изменения: поблек горизонт, воздух слегка затуманился… И вот налетел первый шквал, обдав автомобиль песком и пылью, забарабанившими по ветровому стеклу. Затем все стихло. И вдруг… завертело, закружило, замело… В считанные секунды на землю опустилась тьма, не стало видно солнца. Гул и завывание проникали в машину через плотно закрытые окна, и уже через несколько минут она наполнилась пудрообразной пылью, которая застилала глаза, набивалась в нос. Дорога расплылась и превратилась в еле различимое бурое пятно. Пришлось включить фары, но спустя несколько минут видимость снизилась до 20 метров, и единственно разумным решением было съехать на обочину, включить габаритные огни и терпеливо пережидать бурю. Она продолжалась минут 30–40 и закончилась так же внезапно, как и началась Утих ветер, рассеялось и осело на землю песчаное облако, вновь засияло солнце, но на этот раз не ярко, поскольку в воздухе все еще носилась мельчайшая, едва заметная для глаза пыль. После худжаяжа жара дня на два, на три чуть-чуть спадает — в этом, пожалуй, его единственное достоинство. Солнечные лучи, частично задерживаемые пылевыми облаками, не так сильно обжигают землю. Утешение, конечно, слабое.