На земле и в космосе (Заметки о советской фантастике 1980 года) - [3]

Многое в романе Г.Гуревича искупает оригинальность и дерзновенность замысла, но и от "человеческой" стороны никуда не уйдешь.

Конечно, "Темпоградом" сочинения 1980 года о покорении времени не ограничиваются. "Машина времени" в разных вариантах мода непреходящая. Наиболее простодушный и, к сожалению, наиболее распространенный вариант этой темы мы находим у С. Слепынина в рассказе "Тини, где ты?" ("Поиск-80"). Играла в далеком будущем девочка, забежала в ангар, где стояли хронолеты, по ошибке села в один из них, по ошибке нажала кнопку и провалилась в прошлое, "приземлившись" в наши дни на берегу таежного озера, где ее и повстречал рассказчик, которого она очаровала своей рассудительностью и которому, нарушив строжайший запрет (ребенок все-таки), она рассказала немножко о своем мире. А потом села в аппарат и без приключений отбыла обратно.

Несколько сложнее обстоит дело в рассказе А. Шалимова "Странный посетитель" (авторский сборник "Окно в бесконечность", о котором еще пойдет речь), потому что к нам прибывает не девочка, а говорящий кот. Рассуждения животного забавны, но все-таки на самостоятельную идею рассказ не вытягивает. А ведь даже изобретатель "машины времени" Герберт Джордж Уэллс, единственный из фантастов, который мог бы гордиться своим замечательным открытием, придумывал ее не просто так, а для того, чтобы обнажить тенденции развития капиталистического строя и таким образом почувствительнее "лягнуть" окружающее его общество. Кстати, остроумное "объяснение" того, как Уэллс пришел к мысли о "машине времени", дал Н.Курочкин в рассказе "Безумная идея" (сборник "Собеседник", Новосибирск). Ему подсказал эту тему один из современных изобретателей "машины", "съездивший" в конец девятнадцатого века, чтобы отговорить будущего великого фантаста писать свой знаменитый роман. В том же сборнике напечатан еще один рассказ - "И все-таки он пошел..." - Д.Федотова. Хотя рассказ принадлежит студенту и чувствуется неопытность автора, но идея в нем есть. Как и девочка у С. Слепынина, ребята без спроса залезают в хронолет, но уже не для шалости. Их ведут похвальные намерения: они хотят спасти от смерти рабочего, который был знаменосцем на демонстрации 1905 года. Нашим путешественникам удается попасть в дореволюционный Томск и поговорить с молодым революционером, но отговорить его идти на демонстрацию они не смогли. Именно потому, что он поверил в то будущее, о котором ему рассказали дети, он и пошел под казацкие пули...

Очевидно, удавшимися произведениями надо считать те, в которых научное неразрывно связано с нравственным. Такова, например, повесть ленинградки О. Ларионовой "Сказка королей" ("НФ" No 22, издательство "Знание"). Нежданно-негаданно советский юноша и французская девушка переносятся на иную планету, оказавшись жертвой бесчеловечного опыта. Представители цивилизации, величественной, но застывшей в своем развитии, потерявшей вкус к жизни, решают посадить, фигурально говоря, под стекло двух красивых землян, чтобы, наблюдая за ними, попробовать вновь разгадать тайну молодости, любви, жажды жизни. Но живые люди не могут радоваться жизни, если их посадят в тюрьму, пусть эта тюрьма и замаскирована под райский сад. Юноша и девушка начинают бунтовать. Особенно сильное впечатление производит финал. Для удовлетворения своего любопытства жестокие хозяева умерщвляют девушку - им хочется "вникнуть" в переживания юноши.

"Сказка королей" - это и вправду почти сказка о прекрасных юношах и девушках, захваченных и погубленных злыми волшебниками, сказка, которая изображает сильные чувства, но в которой добрый волшебник вмешался чуть-чуть поздновато.

О возможностях и о величии человека идет речь и в большинстве рассказов из сборника Д.Биленкина "Снега Олимпа" ("Молодая гвардия"). Особенность рассказов этого писателя заключается в том, что они часто включают в себя наряду с течением сюжета философские монологи и диалоги, в которых автор и его герои размышляют о смысле человеческого существования, о месте человека в мироздании, о проявлениях сущности человека; фантастический антураж для таких серьезных мыслей оказывается как нельзя более подходящим. Таков, например, рассказ, давший название сборнику. Два космонавта предпринимают изматывающее восхождение на высочайшую вершину Марса, и не только Марса, но и всей Солнечной системы. Они идут и говорят о том, что же заставляет людей восходить на вершины: непосредственная польза просматривается слабо, зато велик, казалось бы, бессмысленный риск. Но оказывается, что у одного из альпинистов практическая цель все же есть. Он считает, если в Солнечной системе когда-нибудь побывали разумные существа, то наиболее вероятно, что весточку о себе они должны оставить именно здесь - на высочайшей точке: стремиться к вершинам свойственно человеку - в самом широком, не только земном смысле. Так эта бесконечная марсианская гора становится в рассказе символом человеческих устремлений.

Непосредственно в наш сегодняшний день фантастика вторгается значительно реже, чем в грядущие века, но все же вторгается, и, случается, небезрезультатно.