На Земле хорошо, а дома лучше - [3]
У меня отвисла челюсть — вошла высокая, статная девица с бирюзовыми волосами, золотистыми глазами и чудненькими, полненькими, прямо сделанными для поцелуев губками, опять же бирюзовыми. Она была одета в блузку, прозрачную спереди, — правда, пятно прозрачности то и дело перемещалось, так что толком ничего не разглядишь — и в облегающее коричневое трико. В общем, пальчики оближешь. На Кроуфорде IX нередко случается увидеть обнаженное тело, только это нисколько не волнует, а тут во мне, ей-богу, тотчас взыграла кровь. Одно дело, когда, в жаркий день женщины из колонисток тут и там раздеваются по пояс, чтобы освежиться холодной водой. К этому скоро привыкаешь. Ну, а если девушка одета в блузку, которая играет с тобой в кошки-мышки с раздеванием, то сами понимаете.
— Привет, — сказала она. — Меня зовут Кэрол Дуайер. А вы Эд Риз?
Я кивнул.
Тут четверо начальников бодренько попрощались и исчезли, а я, как болван, стоял, зажав в кулаке чек, и пялил глаза на Кэрол Дуайер. Знать бы, что к отпуску пристегивают таких красоток, не стал бы я ждать двенадцать лет. Это самое я и сказал. Кэрол залилась симпатичным румянцем.
— Мне рассказали, что вы не были на Земле целую вечность.
— Верно. Шесть лет на Монрони VII и шесть на Кроуфорде IX.
— Видно, современные земные моды еще не проникли в вашу глухомань. Вас, кажется, удивляет мой костюм.
— Костюм весьма… хм., впечатляющий.
— Просто таков в этом году самый модный цвет. Вам с непривычки странно видеть женщину с бирюзовыми волосами, но скоро это пройдет.
— Ну да. Конечно, этот цвет, — пробормотал я, отводя глаза от соблазнительной прозрачности, сновавшей по блузке.
Она подошла к стене, толкнула локтем причудливый выступ «скалы», и часть изображения деполяризовалась, превратившись в обыкновенное окно. Кэрол сказала:
— Я много всего наметила на эту неделю. Будем развлекаться от души. Вам нравятся лав-шоу? Интуициорамы? Нам столько…
Я ахнул.
— В чем дело? — спросила Кэрол.
— Там, — ответил я и показал за окно на хаос, царивший снаружи. Мы находились, вероятно, на восьмидесятом этаже громадины небоскреба. Ниже все пространство было исчерчено мостами, протянутыми между нашим зданием и соседними. Далеко-далеко внизу, как растревоженные муравьи, сновали автомобили. В сторонке медленно текла разноцветная река — я догадался, что это бесконечные вереницы прижатых друг к другу пешеходов. Казалось, снаружи все — шум, неразбериха, бред.
Я с трудом удержался, чтобы не кинуться от этого окна к родному нуль-передатчику, но, сохраняя по мере сил достоинство, медленно повернулся к окну спиной.
Я глотнул воздух. Меня прошиб пот.
— Что-то голова кругом идет, а? Отвык я от городов.
— Ну, привыкнуть-то недолго.
— Может быть, — ноги у меня были словно ватные. — А все же… не найдется здесь чего-нибудь выпить?
У одного из начальников, как сказала Кэрол, был в кабинете бар, и немного спустя она вернулась с бокалом прозрачной, как слеза, жидкости, которую можно было принять за мартини, только раньше у мартини был совсем другой вкус. Зато выпивка сразу привела меня в чувство.
— Что это? — поинтересовался я.
— Ракетное топливо.
— Странное название для коктейля.
— Это не название, а самое настоящее ракетное топливо.
— Как?
— Старое топливо на спирту, осталось от прежних времен. Его использовали для полетов на Луну, когда еще не изобрели нуль-передатчик. Недавно кто-то ради шутки хватил его вместо виски и оказалось — отличная выпивка. Сейчас все по нему с ума сходят. Хотите, еще принесу?
— А-а… нет, спасибо.
Мной овладело смешанное чувство. Пошла выпивка хорошо, но от мысли, что я пью горючее, было не по себе.
Тем не менее я настолько осмелел, что решился покинуть уютный кабинет «Трансмэта» и отправиться на улицу. Мы сели в лифт, который опускался целую вечность, и я уже было решил, что это свободное падение (ведь на Кроуфорде IX выше четырех этажей не строят), а затем мы сразу окунулись в гудящее безумство улицы. К счастью, нас тут же подхватил служебный лимузин. Пять секунд в психушке, которая зовется Нью-Йорком, стоили бы мне рассудка.
Мы с Кэрол расположились в роскошном лимузине, и она принялась нажимать кнопки. Водителя не было — пять лет назад, объяснила она, появились машины с компьютерным управлением. Теперь въезд в черту города на старых моделях запрещен на том разумном основании, что не найдется водителя, который мог бы проехать по нынешнему Нью-Йорку без риска для жизни.
Я вот что скажу: в скупердяйстве мою фирму не упрекнешь. Мне предоставили шикарного гида, первоклассную машину и все мыслимые удобства. Им это, конечно, по карману — шутка ли, обеспечивают транспортом Вселенную. Не мудрено, что на мелкие расходы они отпускают больше денег, чем иные корпорации зарабатывают за сто лет. Но тогда я не в состоянии был оценить их щедрость — у меня поджилки тряслись от страха.
Кэрол приобщила меня к модным увеселениям. Мы посетили интуициораму, которая оказалась чересчур утонченной формой развлечения для такого дремучего провинциала, как я. Потом сходили на лав-шоу, в котором не было ни на грош искусства. Признаться, оно вызвало у меня отвращение. Зато Кэрол, видимо свободная от предрассудков, получила удовольствие.
Более пятидесяти лет назад малоизвестный в те годы Айзек Азимов написал повесть «Приход ночи», которая сразу сделала его знаменитым. Полвека спустя, совместно с Робертом Силвербергом, повесть была переработана в роман, сохранивший и развивший все достоинства своего короткого предшественника. Представьте себя жителем планеты, над которой сотни лет стоит бесконечный день, а ночь и звезды превратились в легенду. Но вот ученые узнают, что планете предстоит увидеть приход ночи...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Один из последних романов Айзека Азимова, написанном в соавторстве с Р. Силвербергом по мотиву раннего рассказа «Двухсотлетний человек».
ОБ АВТОРАХ:Бернард КОННЕРС — американский писатель. Родился в 1935 году, служил специальным агентом ФБР. Автор остросюжетного романа «Танцевальный зал».Уильям СЭМБРОТ — американский писатель. Родился в 1920 году. На русском языке опубликован его рассказ «Печать гения».Роберт ШЕКЛИ — популярный американский писатель. Родился в 1928 году в Нью-Йорке. Автор десяти фантастических романов и двенадцати сборников рассказов.Роберт СИЛВЕРБЕРГ — известный американский фантаст и издатель. Родился в 1933 году в Нью-Йорке.
Содержание:Рафаэль Сабатини. ЛЮБОВЬ И ОРУЖИЕРоберт Силверберг. БАЗИЛИУСМикки Спиллейн. ЛИКВИДАТОРГилберт Кийт Честертон. КОНЕЦ ПЕНДРАГОНОВ.
Это — книга-сенсация! Роберт Силверберг собрал для этого сборника самых знаменитых творцов миров: Стивена Кинга, создавшего мир «Темной башни», Урсулу Ле Гуин, создавшую мир «Земноморья», Роберта Джордана, создавшего мир «Колеса времени», Терри Гудкайнда, создавшего мир «Меча Истины», и многих, многих других — тех, кто не просто пишет романы-фэнтези, а, подобно демиургам, полетом фантазии творит миры. Тех, кому нет равных. Они объединились для сборника «Легенды», чтобы пригласить миллионы своих поклонников попутешествовать по этим мирам еще раз.
У Питера Оуэна хватало и так проблем в жизни. А тут ещё со временем какая-то чертовщина началась... Не переиздававшийся с середины 50-х годов этот рассказ забыт совсем несправедливо - по стилистике и подбору чудаковатых персонажей он очень напоминает известный рассказ этого-же автора "Механическое эго".
История о том, как Джессика и Патрик искали на чердаке декорации для Хеллоуина, а нашли кое-что совсем другое.
Hу вот. Перед вами один маленький странный рассказик. Очень маленький и очень странный. Называться бы ему как-нибудь иначе, скажем «О взаимовыручке». Да вот, не сложилось.
«Что касается рассказе Игоря Росоховатского «Рассеянность Алика Семина», то мы встречаем в нем материализовавшихся героев любимых книг, которые чувствуют себя как дома на искусственном спутнике Марса, в окружении чудес техники. Тем самым писатель хочет сказать, что лучшие книги проходят через века, обретая бессмертие». (Из предисловия Евг. Брандиса к сборнику произведений ленинградских фантастов «Незримый мост»).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.