На Западе Диком. Трилогия - [63]

Пока мы ходили вокруг города, пока устраивали лагерь, на виленскую землю опустилась тьма. Судя по всему, ждать приглашения сегодня не придётся, поэтому я завалился в свой фургон спать, велев не будить, даже если припрётся посланник. И действительно, проснувшись засветло, узнал, что никого не было, разведчики, караулившие пути подъезда к лагерю тоже не обнаружили никакого шевеления. Едва забрезжил рассвет, я приказал подготовить подарок виленскому воеводе, ну конечно это зеркало, не дарить же ему отрез материи.

— Посланник от местного князя. — Доложил вестовой, когда я уже допивал кофе.

— Наум, Катлиан — вы со мной, запрягайте пять фургонов, возьми расчёты горных пушек у Джако и свой взвод собирай. — Верить литвинским ребятам хотелось, но лучше перебдеть.

Ящик для зеркала был не меньшим произведением искусства, чем само зеркало в оправе из моржовой кости. Таких ящиков, коробов, шкатулок понаделали наши парни за время морского путешествия вдосталь, князю я выбрал из фиолетового дерева, которое взяли в Ресифе. Даже было немного жаль, да и немудрено, первый подарок в этом мире, напомнивший откаты в мэрию Москвы.

Разрисованные арочные пролёты замка напоминали древние московские палаты, пока мы шли всей толпой, кроме одного десятка и пушечных расчётов, оставшихся возле фургонов и претензий вроде не слышали. Даже не знаю, как повёл бы себя, предложи нам разоружиться перед входом в замок. Так с угрюмыми сопровождающими мы дошли до последних дверей, перед которыми один павлин повернулся ко мне и попросил, чтобы к самому князю подошёл только я и не больше троих воинов, остальные остаются у входа.

— Приветствую вас, отважные чужестранцы, на земле Речи Посполитой. Где же страна ваша находится, что не слышал о ней никто из мужей учёных. — Смотри-ка, первым поприветствовал, это для нас ничего не значат подобные церемонии, а тут должны вроде как блюсти местоимения или как там они называют своё чиноположение.

— И тебе здравствовать, князь Николай Кшиштов Радзивилл! Привезли мы тебе подарок, как узнают твои мужи учёные, где изготавливают подобное, там и наша земля. — Махнул рукой, парни подтащили ящик ко мне и споро, вот нет у них умения затягивать паузу, вытащили зеркало и поставив перед князем, сдёрнули шёлковый чехол. — Не побрезгуй подарком сим.

— Сие дзерцало невозможное! — Надо было видеть, как вытянулись лица у всех, кто мог наблюдать зеркало в полной красе.

— Стало быть и держава наша невозможная, и нас перед тобой нет? — Лёгкий наезд, чтобы наперёд отрезвить головы гордых шляхтичей. Лучше сейчас словом, чем потом пулей.

— Действительно, не всё известно нашим мужам учёным. Но дар этот истинно королевский, нет такого ещё ни у одного короля. А далеко ли до вашей страны, мы могли бы торговать с вами, у нас тоже есть, что вам предложить. Например, холопов словенских, коих, донесли мне, сманить желаете задаром. — Быстро пришёл в себя, вот это Радзивилл, что значит порода.

— Вот это новость! — Сделал я поражённый вид. — У нас свободная страна — свободных людей, продавать же можно только рабов, взятых на меч! А вы можете торговать своими людьми?

Небольшая ремарка по ходу пьесы: по дороге сюда фланги прикрывали разведчики, которым было дано указание распространять предложение о переезде в свободную страну, ограничение только одно, берём семьи или молодые пары. Золотые горы не сулили, но помощь в обустройстве и ограничение налога только одной десятиной было гарантированно. Где находится Мемель, для местных найти нетрудно, а там и наш острог южнее на три версты (я сказал так говорить, километров тут пока нет).

— Свободных людей и мне невмочно продать, а холопы — суть те же рабы. Однако, ты не ответил, почто сманивают твои люди наших холопов. — Продолжал настаивать на своём вопросе упёртый воевода.

— Добро, князь, я не приму твоих холопов, ежели ты будешь против, но вдруг ты захочешь, чтобы я заплатил за них, какую плату тебе потребно?

— Холоп холопу — рознь, есть такие, что и дукат выручить в радость, а есть, что и сотни мало будет. Однако и самого завалящего продать нехристю, совсем не богоугодное дело. Вот если ты окреститься готов в веру Христову, так и быть, первую сотню холопов можешь задаром забирать, любых, даже самых лучших. — Во, красавчик, ещё даже не выпили ни разу, а уже разводит.

— Вера, друг, дело такое, что надо крепко думать, чтобы после за веру ещё крепче стоять. Надеюсь ты меня понимаешь? — Выкуси, морда иезуитская.

— Вера Христова, единственная истинная вера. В доказательство того, что она действительно единственная истинная вера на всей земле, расскажу тебе о величайшем Божием Чуде, которое происходит вот уже много-много веков подряд в святом городе Иерусалиме каждый год в Пасху Христову. В Великую субботу каждый год сходит прямо с Неба Божественный огонь на гроб Господа нашего Иисуса Христа.(с) — Не уймётся никак, он повёрнутый что-ли? Во завёлся, и не успокоишь никак.

— Погоди. — Оборвал я его словоизлияния, сам сидит старый пень, а я хоть и помоложе, но тоже ноги не казённые. — Я иду с посольством в Московию, а у них другая вера.