На задворках конгломерата Шу́са: история одной командировки - [10]

— Д — да, может. Но в таком случае, у нас нет ядов или медикаментов, способных убить два дня спустя. К тому же я не нашла никаких веществ в крови.

— У вас… самих есть какие — то версии? — Идоро посмотрел на Аланику, потом перевел взгляд на Пиму.

Аланика заходила по отсеку.

— Это не самоубийство — невозможно нанести себе удар такой силы. И после этого еще куда-то деть оружие. Убийство — возможно, ножом или строительным гвоздем. Другое дело, что убийца должен был быть весь в крови. Даже если он стрелял или метнул нож издалека… после извлечения его из раны, кровь хлынет ручьем.

Идоро и сам так думал.

— Кто последний видел Микана? До того, как вы нашли его.

Аланика задумалась. Потом закрыла глаза на пару секунд.

— Думаю, Питер. Я заметила, как он шел в оранжерею примерно в то же самое время, когда произошло убийство.

— Заметили? — удивленно воскликнул Идоро. — А почему этого нет в отчетах?

Аланика смутилась.

— Пима сообщила мне только сейчас. Ей нравится Питер. И не нравился Микан.

— Почему? — вопрос о достоверности показаний Пимы он решил оставить на потом.

— Микан был раздражительный, вспыльчивый, бестактный сноб. Он общался только с Максом — потому что тот из богатых планетников — и с приезжими, останавливающимися в отеле люкс. Всех остальных едва терпел. Питера постоянно унижал, а нас с Пимой боялся до ужаса. Считал, что такие как мы должны прятаться и не показывать остальным наши увечья.

— Но ведь это… противоречит закону конгломерата о равных правах.

— И что? Пескарус живет по своим законам, как и большинство региональных станций, — вздохнула Аланика. — Официальные лица из большого мира сюда редко заглядывают.

Идоро нахмурился. Мнения о погибшем кардинально разнились.

— А вы сами что делали в оранжерее вечером? — спросил он напоследок.

— Мне нужно было поговорить с Миканом по поводу новых пробирок, — не смутилась Аланика. — Макс сказал, что Микан в оранжерее, пересаживает цветы. Вот я и пошла туда. Идоро записал это и уже собрался прощаться, как Аланика заметила:

— Зрелище зверское, конечно, даже для медика. Он лежит, а пол и растения вокруг забрызганы кровью. Да что там, залиты. Я поэтому говорю, что убийца должен был быть весь в крови.

Она тяжело вздохнула. Идоро пробормотал что-то сочувственное, попрощался с Аланикой и Пимой, и отправился в оранжерею — там он рассчитывал найти садовника Питера.

Питер Лутц

Худой, с тонкими чертами лица, бледной кожей и светлыми волосами, Питер был похож на изголодавшегося кота, которых в изобилии можно было встретить на земных помойках, около жилых кварталов. Идоро с дочкой часто наблюдали за ними из окон своей квартиры.

Вот такие же резкие настороженные движения, готовность дать деру в момент опасности, пришибленный вид были и у Питера, жителя планеты искусственника. Двадцать два года, минимальное биологическое образование, врожденный талант ухода за растениями. Работал в оранжереях всех семи планет, с повышением квалификации после каждой смены работы. Идоро читал его анкету и диву давался. Питер мог продолжить обучение или работать в престижном Ботаническом саду, а он прозябает на Пескарусе.

— Да вы настоящий повелитель растений, — усмехнулся он. Питер вздрогнул и посмотрел на Идоро испуганно.

— О чем вы?

— Такие таланты, а вы закопали себя здесь. Почему?

— Микан был моим учителем, он попросил помочь организовать здесь оранжерею. Я не мог отказаться.

Это показалось Идоро странным, но давить он не стал. Лучше отправит запрос в центральную базу.

— Понятно. Расскажите про Микана, про вашу совместную работу. Как он к вам относился?

— Я ухаживал за садом, привозил растения из крупных оранжерей, вывозил выведенные астры на выставки. Микан был мной доволен.

Последнюю фразу Питер произнес, не глядя на следователя.

— Сотрудники говорят, что Микан кричал на вас.

— Он на всех кричал, — мрачно заметил Питер. — Подумаешь.

— Было что-то странное в его поведении в последние дни?

Питер замешкался с ответом.

— Любые странности, — подбодрил Идоро.

— Неделю назад я полетел за подарком, прощальным подарком от станции… для Микана. Мы выбрали Эмфлы, Микан интересовался ими уже давно.

— Эмфлы?

— Эмоциональный флёр — цветы, чувствительные к настроению хозяина. Их покупают те, кто не может содержать домашних животных. Цветы реагируют на эмоции и покачивают лепестками, когда рады, или закрывают бутоны, если им страшно. Вот они, в больших коричневых кадках.

Питер махнул рукой в сторону красивых алых цветов, похожих на подсолнухи. Пять цветков — по одному на каждую кадку.

— Это прощальный подарок? — удивился Идоро. — Пять цветков?

— Они жутко дорогие. Потому что нежные и чувствительные, — Питер, кажется, оскорбился. — Микан оценил — он же о них мечтал. Ну и… их было семь. Два цветка засохли через день.

— И в этом странность?

— Микан накричал на меня. Что я плохо ухаживал в полете, ну я рассказал про то, как нас тряхануло по пути. Словно волной накрыло. И цветы среагировали.

— Да, квантовая волна, прошла как раз в это время. Накрыло все планеты и ближайшие станции.

— Ну вот, видите. А Микан не поверил, кричал, что я виноват.

— Странно, это же было во всех новостях. А когда вы видели его в последний раз?