На южном фронте без перемен - [8]
Я вздохнул, прервавшись на минуту. Но только на минуту, так как в этот момент в оружейку просто ворвался Шевцов.
— Блин, Яковенко, — заорал он, — мы опаздываем! Ты понимаешь? О-паз-ды-ва-ем! Давай быстрее шевелись!
Проорал и ускакал. Я же даже не дернулся. Ему хорошо указывать. Я его знаю: если что-то пойдет не так, то крайнего он найдет. В этом случае этим крайним буду я. Кто выдавал? Лейтенант Яковенко. Кто получал? Никто? А автомата нет… Ну и кто должен отвечать?
Ну его к черту, Шевцова. Да у меня неправильно оформленную «Книгу выдачи оружия» и дежурный по батарее не должен принять, в конце-то концов. Война войной, а обед по расписанию.
Однако мимолетным визитом Шевцова выдача оружия не обошлась. Не успело пройти и пары минут, с момента как начальник штаба покинул нашу казарму, как из гудящей каптерки вывалился ваучер Мага.
Еще на полпути к каптерке он начал орать, иногда срываясь на фальцет:
— Лейтенант, где мой автомат?! Дай мне оружие!
Толпа срочников перед дверьми оружейки ему явно мешала. Яросто матерясь, он пытался пробиться, расталкивая их. Впрочем, ему это не удавалось. Ну, во-первых, его уже не очень хорошо держали ноги. Да и руки не слушались. А во-вторых, глаза Маги были уже пусты и сведены в кучу. Как он мимо оружейки-то не проскочил, герой?
Ситуация, конечно, была не из приятных. Тем не менее, увидев состояние ваучера, я сразу успокоился. Если ему, конечно, выдать автомат, то он полказармы перестреляет. Но если только снарядить магазин. А кто ж ему снарядит? Сам-то он не в состоянии. А дураков не найдется.
Да и не понадобилось. Из каптерки выглянул старшина Расул, и на русском языке, хотя и с заметным акцентом, позвал ваучера обратно:
— Э, Мага! Давай сюда! Ты куда пошел? Мы же тебя ждем! Ты же тару забрал!
И правда, Мага намертво сжимал в руке граненый стакан. Как-то сразу я это и не заметил.
Вообще-то состояние Маги добавило мне настроения. Если наши доблестные ваучеры все в таком состоянии, (или хотя бы половина), то к Кизляру они не выдвинутся точно. По крайней мере, это будет не сегодня.
Вручив дежурному по батарее книгу выдачи оружия, и размяв затекшие плечи, я поспешил из сумрачной и дурно пахнущей казармы на свежий воздух. Рустам уже строил батарею в колонну по три.
Серые шинели, грязно-зеленые вещмешки, стоптанные сапоги, но на удивление довольные лица. Не слишком-то испугали их, (вполне возможно), предстоящие бои, зато расставание с «родной» казармой явно обрадовало. Мельком я заметил удрученные физиономии тех бедолаг из славян, кто в сводную батарею не попал, и неопределенное выражение, (озадаченное какое-то), у срочников кавказской национальности. Их, как и было обещано, в сводную батарею не взяли ни одного.
Колонна протопала сквозь заскрипевшие ворота нашей части, и отправилась в парк — за пушками и автомобилями.
Глава 5.
Дорога к парку шла под гору, и идти было легко, если не считать того, что я все время боялся поскользнуться на утоптанном снегу и грохнуться под задорное ржание всего личного состава.
Движение батареи сопровождалось завистливыми криками часовых. Они, скорее всего, быстро сообразили, что выбытие из части такого количества самой работоспособной рабочей силы не может не выйти им самим боком. В лучшем случае, они попадут в бессменный караул. В худшем — отправятся на тот же срок в столовую или в дневальные.
Чем же бессменный караул лучше столовой? Ведь всегда считалось, что самое лучшее место в армии — на кухне! Увы, не всегда и не здесь. Здесь, в Темир-Хан-Шуре, вместо хлебца с чаем, наряд по столовой, скорее всего, получал постоянно по морде от местных товарищей. Как служащих в этой же части, так и приходящих из-за забора. Потому что у нас была не часть, а проходной двор, честно говоря. Все эти кланово-племенные отношения для службы выходят боком: у местных нет такого понятия — закрытая зона. Если в этой зоне служит брат, сват, друг, сосед или просто хороший знакомый, то, считай, для тебя эта зона не закрыта. Ну а если тут все друг — друга знают, то можете сами догадаться, что из этого следует.
В общем, у часовых резко испортилось настроение.
Однако, строго говоря, и у «счастливчиков» из сводной батареи настроение стало портиться. И на то были довольно весомые причины.
Ну, во-первых, как-то очень быстро прошел почти весь световой день, и чувствовалось наступление сумерек. Что-то как-то мы явно опаздывали на театр военных действий.
Соответственно, у бойцов появились смутные подозрения, что их в очередной раз «кинули». Ведь, правду сказать, такие подъемы по тревоге с предстоящей отправкой в Чечню уже были. И каждый раз — отбой.
Раз такое уже было, почему это не может повториться и сейчас? Логично? Логично.
Во-вторых, за весь день никого не кормили. После весьма легкого завтрака, (а иным он в нашей российской армии и быть не может), у солдат маковой росинки во рту не было. Война — войной, но жрать-то все равно ведь охота! Правда?
Сержант Волков, как представитель общественности, подошел ко мне с апокалипсическим пророчеством:
— Мы опять никуда не поедем!
Нет, ну вот интересно! Ну почему именно ко мне? Не к командиру батареи Рустаму Зариффулину, не к командиру дивизиона, ни к кому-нибудь другому, а именно ко мне! Ну и что я мог ему ответит? Ничего, так как я знал не больше его.
He спешите навешивать на своих знакомых ярлыки: этот трус, а вот этот — настоящий герой. Только войне по силам безошибочно определить, кто есть кто. И вот война начинает вязать узлы из судеб двух офицеров. Один из них слабый, трусоватый, часто пасует перед опасностью. Другой — крепкий, закаленный, удивляющий сослуживцев отчаянной смелостью. И каждый из них попадает в чеченский плен, откуда лишь два пути. Один — вверх, к вере, совести и чести. А второй — вниз, к позорному предательству…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Этот рассказ автором выстрадан. Каждый абзац в нем соткан из острых переживаний, из непреходящей боли и опаленных войной мироощущений… Снайпер Саша Куценко выжил в Чечне, но сердце его зачерствело и наполнилось неутолимой жаждой жестоко разбираться с обидчиками. Он привозит в родной город трофейную снайперскую винтовку и с ее помощью вершит свой страшный суд. Кто прав, кто виноват — определяет лишь его истерзанная войной душа.
Группа старшего лейтенанта Дениса Максимова, выполняя воинский долг, расстреливает не остановившуюся по приказу машину с чеченскими боевиками. Среди убитых обнаружен пособник террористов, известный французский журналист. Из-за разразившегося международного скандала Максимов с бойцами попадают под суд - высокое начальство сделало их крайними. Неожиданно на Дениса выходят люди из тайной организации, которые заинтересованы в таких бойцах, как он. И после долгих тренировок Денис вновь в боевом строю. Только теперь он «универсальный солдат», с иной внешностью, другим именем.
Предисловие от сборника, в который вошло данное произведение и повесть «Снайпер»Этот рассказ автором выстрадан. Каждый абзац в нем соткан из острых переживаний, из непреходящей боли и опаленных войной мироощущений… Снайпер Саша Куценко выжил в Чечне, но сердце его зачерствело и наполнилось неутолимой жаждой жестоко разбираться с обидчиками. Он привозит в родной город трофейную снайперскую винтовку и с ее помощью вершит свой страшный суд. Кто прав, кто виноват — определяет лишь его истерзанная войной душа.
«Протест — это когда я заявляю: то-то и то-то меня не устраивает.Сопротивление — это когда я делаю так, чтобы то, что меня не устраивает, прекратило существование.Протест — это когда я заявляю: всё, я в этом больше не участвую.Сопротивление — это когда я делаю так, чтобы и все остальные тоже в этом не участвовали».Ульрика Майнхоф. (Фракция Красной Армии).
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Они не такие, как мы. У них иные ценности, иные понятия о добре и зле. Например, счастье для них — это когда тебя не убили, не ранили, когда выпала возможность немного поспать или досыта поесть. Когда ты получил письмо из дома — это тоже счастье. И если нашел сухой подвал, который надежно защищает тебя от пуль и осколков, и в нем ты, наконец, согрелся — также наступает счастье… Этих людей не по их воле вытеснили из нормальной жизни, швырнули в мясорубку первой чеченской войны. Штурм Грозного. Беспощадная и бессмысленная бойня.
Майор спецназа Андрей Москвитин — диверсант-одиночка. Его всегда посылают на самые секретные и ответственные операции. Вот и на этот раз ему предстоит серьезное дело. В Чечне, в ущелье Хатулам, ожидается сход бандитских главарей. Москвитин должен ликвидировать их всех скопом. Но его непосредственный начальник, генерал спецслужбы, оказался предателем. Он в сговоре с бандитами и послал майора не на задание, а на гибель. Ведь Москвитин располагает компроматом на генерала, который не должен попасть наверх. Но майора не так-то легко уничтожить…
В самом узком месте Катаванского ущелья стоит блокпост. Два взвода спецназа внутренних войск преграждают путь караванам оружия, идущим из Грузии в Россию. Заграждение надежное — в капонирах два БМП, прорыты защитные траншеи, есть минометный расчет. Сколько ни пытались наемники прорваться с боем — так и не смогли. Вот только командиры обоих взводов оказались разные. Настолько, что стали врагами. А как иначе? Капитан Бекетов готов до последней капли крови защищать ущелье, чтобы не просочился ни один наемник. А старлей Жаров на этой беспощадной войне преследует совсем другие цели.
Победить врага в открытом бою — боевая заслуга. Победить врага еще до начала боя — доблесть воина. Подполковник Александр Ступников и капитан Сергей Каргатов — офицеры ФСБ. Они воюют еще до боя. Есть сведения, что особой чеченской бандгруппировкой руководит некий сильно засекреченный Шейх. Он готовит масштабный теракт с применением радиоактивных веществ. Выявить и обезвредить Шейха и его боевиков значит спасти жизнь многим. Вот и «роют» оперативники, вербуют агентов, спокойно общаются с явными пособниками бандитов, выдающими себя за мирных жителей.