На всю жизнь - [46]

— Но мне пока еще не все ясно. У меня никак не укладывается в голове, почему человек, который с весны до осени, а иногда и зимой ходит пешком на свой садовый участок, находящийся почти в трех километрах от дома, вдруг берет автомашину. Это во-первых. Во-вторых, почему этот чрезвычайно благоразумный человек вдруг садится за руль в состоянии опьянения, и в-третьих, почему, рассказывая подробности этого происшествия, он говорит больше с точки зрения пассажира, чем водителя?

Это различие для меня совсем не было ясным, и поручик, поняв это, добавил:

— У нас уже есть в таких делах опыт, и различие действительно существует.

— Короче, товарищ поручик исходит из того, что если человек прожил жизнь спокойно, а на старости лет решился взять на себя вину другого человека, то этот другой должен быть ему очень близким. В связи с тем что родителям обычно ближе всего дети, поручика интересует рядовой Вашек, — попытался разъяснить мне Индра.

— У Вашека есть брат. — Я вспомнил, как Вашек однажды выпросил у меня внеочередное увольнение, сославшись на какие-то дела с братом.

— Брат не в счет, — уточнил поручик. — В тот вечер он играл в хоккей. Масса свидетелей.

Я хотел еще что-то добавить, но не успел, потому что, постучав в дверь, вошел командир взвода подпоручик Главичка.

На вопрос Индры, был ли рядовой Вашек в воскресенье за пределами гарнизона, он ответил, что не был.

— Нас интересуют подробности, — начал нажимать на него Индра. — Начнем хотя бы с субботнего увольнения. Где был, с кем, как долго и так далее.

— В увольнении был со мной. Мы ходили на дискотеку. После окончания, то есть в восемь часов, вернулись в расположение, — ответил Главичка и бросил на меня многозначительный взгляд.

— Был ли там с вами еще кто-нибудь? — поинтересовался Индра.

Главичка ответил, что никого не было.

— Но на дискотеке были и другие солдаты из нашего батальона.

— Там было много солдат.

— А не могли бы вы вспомнить конкретно хотя бы одного из них? — продолжал спрашивать Индра.

Что касается воскресенья, то командир взвода упрямо твердил, что рядовой Вашек не уходил за пределы гарнизона. При этом он то и дело бросал взгляд на меня. Только тут я вдруг понял, что этот многозначительный взгляд означает: не бросай же меня одного в этом деле, придумай что-нибудь.

Но я не знал, в чем его не бросать и что нужно придумать. Так я ничего и не сделал, а наступление Индры продолжалось. Ответы Главички становились все более наивными. Теперь он уже отвечал, не сводя с меня своего взгляда.

Поручик Влтавский заявил, что ему уже пора идти, а мы, если узнаем что-нибудь интересное, непременно должны сообщить ему. Это дело его интересует.

Он попрощался с нами. После его ухода и у Индры пропал интерес к беседе с Главичкой, поэтому я пригласил подпоручика в свой кабинет.

Сразу же за дверью я напустился на Главичку:

— К чему этот театр? Ты что, принимаешь нас за дураков?

— Совсем нет, товарищ поручик, — заявил он. — Но я не хочу, чтобы вы имели неприятности.

— Хотел бы я знать, за что могу иметь неприятности, — сказал я, пытаясь сохранить спокойствие.

— За то, что вы отпустили Вашека к Люции без увольнительной, — чуть не убил меня наповал Главичка.

— Это он тебе сказал? — спросил я, немного придя в себя.

— Да, в субботу после обеда. По его словам, он вас попросил об этом до обеда и вы разрешили. И еще он сказал, что об этом больше никто не должен знать. Достаточно того, что буду знать я.

— И ты этому поверил?

— Да, поверил.

— А если бы пришел любой другой солдат твоего взвода и сказал, что я отпустил его домой, ты бы тоже поверил?

— Не поверил бы, товарищ поручик.

— А почему же ты его отпустил?

— Но ведь это совсем другое. Он, Вашек… — Главичка замялся, пытаясь найти подходящее выражение.

— Мой любимчик… — подсказал я.

— Именно так, — согласился он, довольный тем, что ему самому не пришлось говорить это вслух. — Разве не так? — поинтересовался он.

— А где, собственно, живет эта его Люция? — попытался я уйти от ответа. — Там же, где и он?

Отрицательный ответ Главички обрадовал меня. «У поручика слишком буйная фантазия», — подумал я.

— Ты точно знаешь, что он был у своей девушки? А не был ли он, случайно, у родителей? — спросил я, но уже более спокойно.

— Большинство солдат скорее поедут к девушкам, чем к родителям, и Вашек относится к их числу, — ответил Главичка.

— Можешь идти, — решил я закончить разговор.

— Что же будет дальше? — поинтересовался он.

— Откуда я знаю, что будет дальше? — Я не хотел создавать впечатления, что являюсь высшей инстанцией. Я все еще был расстроен, К тому же я вспомнил, что еще раньше Главичка предупреждал меня о том, что Вашек — плут.

Я вернулся в кабинет Индры.

— Кажется, у меня кое-что есть, — сообщил я. — Пока я еще не знаю, что, но одно ясно: в субботу после обеда Вашек сбежал из части и вернулся только ночью в воскресенье. Командиру взвода сказал, что делает это с моего согласия. Так что если что и случилось, то вся вина ложится на меня. Но я в этом еще разберусь.

— Хочешь поиграть в детектива? — удивился Индра.

— Не хочу. Речь идет о моей совести.

Вернувшись к себе, я попросил вызвать рядового Вашека.