На всякий случай - [27]

— Да, а у нашего соседа, наоборот, однокомнатная... Пошли, Малыш, побегаем...

И девочка умчалась прочь, а за ней кинулся щенок, выпустив наконец из пасти обслюнявленную перчатку.

Павлик издали наблюдал за этой сценой, не вмешиваясь в девчоночьи разговоры. И только теперь нетерпеливо подбежал к сестре.

— О чем можно столько времени болтать? — набросился он на нее. — Думал, до утра не кончишь. Давно пора домой.

— Зато я все узнала! — с торжеством заявила Яночка. — Представляешь, она живет с ним на одном этаже, их квартира как раз напротив! И она знает пана Вольского. Он живет один, квартира у него однокомнатная, очень маленькая кухня, и он часто не открывает дверь, хотя и дома!

— Дома, как же! — фыркнул Павлик. — Держи карман шире!

— Вот именно! Девочка считает, что он научный работник, часто сидит и что-то пишет, и не открывает, чтобы не отвлекаться. Соседи уже к этому привыкли и не беспокоят его. Обыкновенный пенсионер, ну и есть время работать над научными трудами. Так они считают. И еще считают, что у него слабое здоровье...

— И со своим слабым здоровьем шастает по крышам, — иронически заметил Павлик, а сестра продолжала:

— Из-за слабого здоровья он тоже иногда не открывает двери, лежит в постели, вставать ему трудно. Так он объясняет, когда его спрашивают, почему не открывает. И очень извиняется. И интересуется, зачем звонили.

— А откуда он знает, что звонили?

— Я не расспрашивала девочку, она может не знать, что его не бывает дома. Возможно, какой фотоэлемент в дверях... Или фотокамера?

Мысль Павлику понравилась.

— А что, раз плюнуть! В дверном глазке оборудовал такую хитрую фотокамеру, которая снимает все, что делается на площадке, перед дверью, теперь есть такие... Слушай, тогда он и нас засечет!

— Запросто! Мне это тоже пришло в голову. И надо придумать, как выйти из положения. Не можем же мы признаться, что догадались о фотокамере, если заявимся к нему с объяснением, зачем приходили второй раз. Ну что рот разинул? Пошли домой, думать и по дороге можно!

— А как узнать, действительно ли у него там что-то такое вмонтировано? — на ходу допытывался Павлик.

— Пока не знаю, тут ты скорей сообразишь, — отвечала сестра.

Какое-то время оба шли молча, размышляя над информацией, полученной сегодня вечером. Многое узнали, но пока все загадочно и непонятно.

— Слушай, а если фотоэлемент, значит, тут что-то серьезное, — предположил Павлик. — Просто так простой пенсионер не станет устанавливать в своей квартире фотокамеру. Может, и в самом деле он опасается каких-то бандитов?

Хотя дети вернулись домой довольно поздно, их не ругали, главным образом потому, что мать еще не пришла со своего показа. Зато во дворе детей поджидал очень взволнованный Хабр.

— Что случилось, песик? — с беспокойством спросила Яночка, сразу поняв, что произошло что-то из ряда вон выходящее. — Покажи, что тут произошло.

Хабр показал, и дети с ужасом переглянулись.

— Если собака рычит у ворот, значит, там стоял какой-то очень нехороший человек, — расшифровал поведение пса Павлик. — Может, и бандит. Может, пытался даже пролезть во двор. Средь бела дня?

— Не такой уж он белый. Смотри, совсем вечер. Может, этот бандит был здесь недавно, — предположила Яночка.

— Нет, днем. Ведь иначе Хабр обязательно бы сообщил кому-нибудь из родных. Значит, днем, когда никого не было дома. Разве что бабуля...

Ворвавшись в дом, даже не раздевшись, внуки налетели на бабушку с вопросами. Поначалу она попыталась увильнуть, но, когда ее прижали к стенке, призналась: сидела у себя в комнате наверху, смотрела телевизор и не сразу услышала, как Хабр царапается в дверь. Пришлось ему даже гавкнуть, только тогда она услышала. Сам же он не смог открыть дверь, хотя и умеет прекрасно это делать: подпрыгивает и нажимает на ручку. Но когда бабушка остается дома одна, она предпочитает входную дверь запирать на ключ. А она и в самом деле была в доме одна, только с полчаса начали сходиться домашние.

— И что он тебе сказал, когда ты наконец соизволила его впустить? — сурово допытывалась Яночка.

— Он хотел, чтобы я вышла с ним и прошла к воротам, — призналась бабушка.

— И ты сразу пошла? — не менее сурово поинтересовался внук.

— Сразу! Хотя... не совсем. Надо же было из тапочек в уличную обувь переобуться. И вообще не знаю, зачем ему понадобилось меня на двор вытаскивать. Когда я подошла к калитке, она была нормально заперта. И ворота тоже. Я так и не поняла, чего хотел Хабр.

— Потому что опоздала! — упрекнула бабушку внучка. — Пока прособиралась, конечно, там уже никого не было. Надо было хоть бы в окно выглянуть!

— Вы так думаете? Мне и в голову не пришло. Я сразу же пошла за собакой. А что, случилось что-нибудь?

Пришлось успокаивать старушку, уверять ее, что ничего не случилось. Внуки по горькому опыту знали, как опасно взволновать бабушку: житья потом никому не будет. Вот и теперь они заверили ее, что, видимо, какой-то подозрительный человек заглядывал к ним во двор, но Хабр его спугнул, он и ушел. Ничего особенного.

Все еще испытывая легкие угрызения совести из-за своей медлительности, бабушка вернулась к телевизору, а дети, не раздеваясь, спустились во двор. Не успели они подойти к воротам, как подъехала на своей новой машине мама. Молча наблюдали они, как мама пыталась открыть ключом новый старинный замок. Не очень-то ловко это у нее получалось. Наконец мама вышла из терпения.