На всех хватит! - [12]

— Знаешь, — медленно произнес Валлентайн, — мне очень хочется надеяться, что ты окажешься прав. А тебе?

— Тоже, — согласно кивнул я. — Кстати, не забудь позвать меня, когда соберешься вытрясти пыль из нашего маленького друга. Он ведь нам соврал.

— Разумеется, — кивнул Тимоти. — Он бы не просил К.М. восстановить внешний вид заклятья, если бы отказался от работы. Но я хочу сначала понаблюдать за ним… завтра.

— А сейчас пойдешь досыпать?

— Да какой теперь сон, — махнул рукой Валлентайн. — Пройдусь по округе… к Маленькому Джонни загляну.

— Тогда нам по пути, — решительно сказал я.

Патрик Мигер, кавалерист-куда-пошлют

Федеральный бронепоезд втягивался на станцию медленными рывками, словно обожравшийся на полгода вперед удав.

Выглядел он, надо признать, весьма внушительно — массивные блиндированные вагоны, круглые купола бронебашен с черными хоботками орудий, два локомотива. Только три представительских вагона в середине состава напрочь разрушали это грозное величие блеском накрахмаленных занавесочек.

Капитан Мигер стянул с головы шляпу и тщательно выбил ее о колено. Затем он тоскливо покосился на рукава мундира — покрывавший их толстый слой пыли наводил на мысль о принадлежности капитана к шайке бывших конфедератов,[5] умудрившихся до сих пор сохранить униформу и некое подобие дисциплины.

— Эй, Флеминг! — окликнул он стоявшего неподалеку сержанта. — Не помнишь, такой же гроб пустили по откос орки у Грин-Ривер?

Сержант, несмотря на столь же толстый слой пыли, походивший на вышколенного дворецкого какого-нибудь британского лорда, задумался.

— Не-а, — отозвался он, — сэр. Тот был малость поменьше. У этого четыре бронеплощадки, а у того было две, и гаубица на открытой платформе. Сэр.

— А истратили на него оркй полдюжины динамитных шашек, — подытожил капитан. — Ну, на этот, положим, уйдет вся пачка — и что?

— Господа вашингтонские политики желают путешествовать с комфортом, — изрек сержант. — И в безопасности. Сэр.

— Лучше бы они читали наши отчеты! — капитан сплюнул. — От одного слуха об этой штуке все окрестные племена придут в совершенное неистовство. Нам это еще долго будет аукаться.

— Меня другое забавляет, — ухмыльнулся сержант, — сэр. Допустим, заползти они сюда заползли. А вот как они планируют выбираться обратно? Эти пять вагонов в хвосте…

— Будь я на месте командира этого чуда, — задумчиво сказал Мигер, — я бы скинул эти вагоны под откос за первым же поворотом и припустил отсюда на всех парах.

— Говорят, — сержант зевнул, — пару дней назад неподалеку видели Ныыра Рваное Ухо. Сэр.

— Да? — удивленно переспросил капитан. — Последнее, что я о нем слышал, — дело на гасиенде Лъяча-дель-Мадо, а это в полутораста милях отсюда.

— От гасиенды Лъяча-дель-Мадо осталась груда головешек, сэр, — заметил Флеминг. — Вряд ли они так уж доподлинно смогли доложить, кто именно на них напал. Если уж на то пошло, Рваное Ухо всегда заботился, чтобы о нем не рассказывали… даже хорошему некроманту.

— Что да, то да, — Мигер скривился, припомнив обгорелые останки на месте последнего виденного им налета. Полковой маг тогда сказал, что погибшим сначала вырвали язык, выкололи глаза, обрезали уши… и все остальное и только потом сожгли. Но еще живых — Рваное Ухо об этом позаботился. Он в этом выделялся даже среди прочих боевых вождей. Не очень, правда, но выделялся.

— В принципе, они бы могли успеть сюда даже после гасиенды, сэр, — неожиданно сказал сержант. — Если они захватили там лошадей.

— Не могли, — качнул головой Мигер. — Им бы пришлось скакать через земли Адруга Белого, а он давно мечтает украсить черепом Ныыра свой личный частокол. Им бы пришлось делать крюк.

— О, — оживился сержант, — глядите, сэр. Выходят.

— Черт, — выдохнул Мигер, глядя, как из распахнувшихся дверей вагонов выпрыгивают солдаты в синей форме. — Пехота.

Только ее здесь не хватало.

— Шестьдесят девятый Нью-Йоркский, — со знанием дела заметил сержант. — Но я не про них. Вы во-он туда гляньте, сэр.

Мигер посмотрел в сторону представительских вагонов. Возле них уже стояли двое. Один — пожилой господин в сером длиннополом сюртуке и надвинутой на лоб шляпе, из-под которой выглядывала седая окладистая борода. У второго же бородка была более козлиная, да и весь он чем-то неуловимо напоминал Абрахама Линкольна со старых литографий.

Третьего же как раз пытались выгрузить из вагона двое служащих. С того места, где стоял капитан, был виден только совершенно необъятный зад, отчаянно колыхавшийся на каждой очередной ступеньке.

— Орки будут от него в восторге, — заметил Мигер. — Такая туша, да еще, можно сказать, с доставкой в котел… ба, да у него еще и котиковый воротник на пальто. Из этого пальто выйдет наряд минимум для трех шаманов.

— Оу, — восхищенно выдохнул сержант. — Какая цыпочка!

Оба федеральных кавалериста восторженно уставились на очаровательнейшую голубоглазую блондинку, выпорхнувшую из второго представительского вагона.

— Мама, кажется, я влюбился, — пропел сержант. — Сейчас же бегу на телеграф, отбивать телеграмму.

— Красивая, — вздохнул Мигер, глядя вслед прекрасному видению, которое проплыло мимо, не удостоив их даже взглядом.