На войне и в тылу — по-фронтовому - [72]

Еще задолго до войны, здесь, на склонах лесистых гор, в спокойных зауральских степях, среди величественных и строгих скал, по воле партии были заложены основы военного могущества нашей страны. С первого дня войны Урал стал кузницей советского оружия, арсеналом нашей победы…

Каждый день нашей жизни по-своему замечателен, по-своему памятен. На фронте, в цехах заводов, на лесах новостроек, в забоях, на колхозных полях, в лабораториях ученых создается сейчас великая книга — летопись нашей борьбы, наших побед. Каждый день открывает новую страницу в этой книге. И на каждой странице — рассказ о замечательном дне нашей кипучей, полной великих народных усилий жизни.

Придет момент — он уже близок! — когда в этой великой летописи труда и побед будет открыта особенно замечательная страница. На этой странице будет рассказ о самом радостном, самом великом дне нашей жизни — дне окончательной победы. Этот день останется в памяти многих поколений, на многие столетия. Во имя приближения этого дня, во имя победы над кошмаром гитлеризма с беззаветной храбростью сражаются уже за пределами нашей страны воины Красной Армии. Во имя победы стоят на боевом посту бойцы трудового фронта — металлурги, танкостроители, угольщики, боеприпасники, горняки Южного Урала».

Н. И. Карпенко МЕТАЛЛ ПОБЕДЫ

Нина Ильинична Карпенко (Мошарова) работала в Сталинграде на металлургическом заводе «Красный Октябрь». В октябре 1942 года была эвакуирована в Челябинск. Поступила на металлургический завод табельщицей в строящийся доменный, затем — электросталеплавильный цех. В 1943 году стала первой на заводе женщиной-сталеваром. Бригада, в которой она трудилась, шла в числе передовых. Многими наградами была отмечена Н. И. Мошарова за свой труд. Всего свыше двадцати лет проработала она на Челябинском металлургическом заводе.

Этот день, 19 сентября 1942 года, я, пожалуй, никогда не забуду. Жили мы в Сталинграде, работала я с отцом на металлургическом заводе «Красный Октябрь». Начинала там рассыльной, потом стала табельщицей, разметчицей. Я любила завод, свою работу.

Война все разметала, исковеркала. Как ни далек был поначалу враг, а подкатился-таки к моему городу. 19 сентября нам объявили приказ об эвакуации на Урал. Куда — конкретно не говорили. А слухов ходило немало. О том, например, что работать будем тоже на металлургическом заводе, а вот действует ли он или только еще строится, толком никто не знал.

Ночью на лодках под страшной бомбежкой переправили нас через Волгу. Скарба с нами почти никакого, одежонка, как говорится, подбита на ветру.

У меня и поныне часто перед глазами длинный ряд теплушек, в них — до отказа людей. За время пути раз пять налетала фашистская авиация, бомбила наш эшелон, поливала свинцом из пулеметов. На сколько тогда смертей насмотрелась!

Медленно тащился наш эшелон. В Челябинск прибыли 25 октября. Оказалось, что завода практически еще нет, его надо строить.

Поселили нас в бараках в поселке, получившем впоследствии название «Коксохим». Длинные двухъярусные деревянные нары. Заиндевелые углы, а по стенам вода течет. И все-таки было главное: мы на месте, можно приступать к работе…

В отделе кадров меня оформили табельщицей в доменный цех. Не об этом, конечно, я мечтала. Но живого, боевого дела много было на субботниках. Их устраивали на Мельничном тупике, где вдоль железнодорожных путей в дощатых сараях готовилось к монтажу оборудование строящихся цехов. И на стройплощадках горячо. Как писал один поэт:

Вгрызались в грунт упрямые лопаты,

И не было покоя топору.

Уже летом 1942 года четко обрисовались очертания будущего завода. Строители гордились, что электросталеплавильный цех по мощности должен стать самым крупным в Европе. А масштабы прокатного! Только сказать — длиной около 500 метров. Монтировались две доменные печи, вывезенные из Липецка. Строились чугуно-меднолитейный, кузнечный, коксохимический цехи. И одновременно возводились жилые дома для металлургов.

Ни до, ни после я не видывала строительства таких масштабов. А какие темпы! Уже 7 февраля 1943 года руководители строительства и завода докладывали Государственному Комитету Обороны о том, что первая очередь ЧМЗ готова к сдаче в эксплуатацию.

Меньше месяца проработала я в доменном цехе, упросила отпустить в электросталеплавильный. Что было поделать с собой. Доменный цех когда еще вступит в строй, а электросталеплавильный — вот он, еще немного — даст так нужную фронту сталь.

И этот день наступил! Памятный, поистине исторический день.

19 апреля 1943 года. Вечер. Гудит наша печь № 1, кипит в ней сталь. Гостей в цехе больше, чем рабочих. Вон первый секретарь обкома партии Н. С. Патоличев, начальник строительства А. Н. Комаровский, директор завода Я. И. Сокол, начальник цеха И. Я. Айзеншток… Все радостно взволнованы, то и дело посматривают на часы.

21 час 05 минут. Раздается команда: «Пускать!» Сталевар Семен Ефимович Черных что-то говорит своим подручным, и они бросаются к печи. Трудно передать словами, что творилось, когда по желобу пошла первая челябинская сталь. Вот вспыхнула красная ленточка, перекинутая через желоб (вместе с ней была протянута тонкая лента из алюминия), — вверх брызнули тысячи ярких искр. И цех буквально содрогнулся от криков «ура!» и аплодисментов. А металл уже льется в ковш, и так вокруг становится светло, что хорошо виден укрепленный вверху, над нашими головами, транспарант со словами: «Все для фронта, все для победы!»