На волосок от гибели - [25]

Прадедушки давно уже не было в живых, однако его давнишнюю мечту воплотили нынешние господин и госпожа Ассельдор с детьми.

Хозяйство у них было образцовое. Они сами обеспечивали себя всем необходимым, а лишнего не копили. Главная цель Ассельдоров — ни от кого не зависеть. Они ничего не покупали и ничего не продавали. Зато умели делиться.

От дома Тоби до фермы было пять-шесть часов ходу, но даже если он приходил без предупреждения, ему неизменно казалось, что его ждали. Большой стол всегда накрывали на восьмерых, то есть не забывали, что и Тоби может подойти. За ужином царило необыкновенное веселье. Пели, шутили, болтали, вино лилось рекой. Все трое сыновей уже были взрослыми, старше двадцати лет, и отличались отменным аппетитом. Их младшие сестры тоже любили поесть и наряжались к ужину как на бал или на свадьбу. Их с Тоби разделяло не меньше десяти лет, что не мешало ему считать их самыми красивыми, остроумными и образованными. Он часто с восторгом рассказывал о них Элизе, хоть той и не нравилось это слушать.

В своей семье Тоби был единственным ребенком, а тут у него появились братья и сестры. И когда Мано, третий сын Ассельдоров, задумал уйти из дома, Тоби горевал, будто разлучался с родным человеком.

Мано заметно отличался от остальных, даже внешне. Сразу бросалось в глаза, что он более хрупкий, чем братья, и не похож на розовощеких пышущих здоровьем сестер. За столом он все больше помалкивал, редко смеялся, не набрасывался на еду.

Но самым печальным было то, что он был немузыкален.

Это так же странно, как если бы в семействе улиток вдруг родился малыш без раковины. Ассельдоры не мыслили свою жизнь без музыки. Все они великолепно пели и играли на разных инструментах. Только Мано не умел даже правильно отбить ритм на колене.

Родители всё перепробовали: пытались научить его играть на бубне и на гитаре — ничего не вышло. В конце концов он заупрямился и вообще отказался заниматься музыкой.

Тоби часто замечал, что после ужина, когда девочки дивно пели, а все остальные им подпевали на разные голоса, будто слаженный оркестр, Мано тихонько выходил из комнаты. Иногда даже Тоби подключали к семейному ансамблю: ему вручали два стеклянных шара, и он, ударяя один о другой, извлекал мелодичный звон. Его провозгласили лучшим ударником Сельдора. А бедный Мано даже с этим не справлялся.

Однажды вечером Тоби увидел, как Ассельдор-старший нагнал Мано в саду перед домом.

— Куда ты идешь?

— Не знаю.

— Что с тобой происходит? Может, ты попробуешь стать таким же, как остальные?

— Нет.

— Что на тебя нашло, Мано? Взгляни на своих братьев и сестер. Разве они не счастливы?

— Счастливы.

— Так будь как все!

Тут Мано рассердился:

— Мы живем здесь, потому что наш прадедушка не хотел быть как все и построил Сельдор! А ты требуешь, чтобы я был как все?!

Тоби спрятался и подслушал их разговор. Отец сказал сыну:

— Истинный Ассельдор никогда бы так не сказал! Ты вообще не похож на Ассельдоров.

— Знаю. Стало быть, мне здесь не место, папа. Я ухожу.

Отец онемел от изумления. Но он подумал, что сын погуляет на свежем воздухе и одумается, поэтому ответил спокойно:

— Только возвращайся не слишком поздно. Завтра утром будем собирать мед.

Мано ушел, не обернувшись. Тут господин Ассельдор заметил Тоби.

— Ему душно в доме, пусть подышит, — проговорил он.

— Пусть, — согласился мальчик.

Тоби снова зашел к Ассельдорам лишь через месяц и удивился, насколько переменилась атмосфера у них за столом. Был теплый июньский вечер, семья как раз ужинала. Мия, младшая из сестер, тут же встала и принесла для него тарелку. Ее веселость показалась ему несколько наигранной.

— Господин Лолнесс, накрывая на стол, я о вас позабыла.

Мия всегда называла Тоби «господином Лолнессом», хотя ему только-только исполнилось девять лет. И это невероятно льстило мальчику. Он ответил ей в тон:

— Милая Мия, я вас охотно прощаю. Ведь сегодня вы собрали волосы в узел, а такая прическа вам очень к лицу.

Мужчины насмешливо загоготали, но тоже как-то натужно.

Обычно один из парней сейчас же вскакивал на стол и вызывал Тоби на дуэль, чтобы приструнить навязчивого ухажера и заступиться за сестру. Тоби хватал палку, начинал сражаться, и все заканчивалось веселой возней и всеобщим хохотом.

Или старшая сестра Мая устраивала шуточную сцену ревности — она умела притворно рыдать, как настоящая актриса. Так что, увидев ее слезы впервые, Тоби принял все за чистую монету, обнял девушку, которая была старше его лет на десять, и прошептал ей на ухо:

— Милая Мая, вас я люблю не меньше!

После чего вся семья едва не скончалась от смеха.

Но на этот раз не было ни дуэли, ни бурных сцен. Никогда раньше Тоби не чувствовал себя так скованно и неуютно у них в гостях. Тем июньским вечером все испытывали неловкость, не только мальчик: сидели притихшие, грустные, чего-то явно не хватало.

Не чего-то, а кого-то. Тоби вскоре понял это, внимательно оглядев собравшуюся семью.

Не было Мано. Он все-таки ушел.

Вот почему, вопреки обыкновению, на стол не поставили тарелку для возможного гостя. Пустая тарелка мучительно напоминала бы всем об отсутствии Мано. Господин Ассельдор испытующе посмотрел на Тоби, который сидел неподвижно, так и не притронувшись к супу.