На вершине мира - [27]
После непродолжительного обмена мнениями, совещание приняло предложение Шмидта, Дальше начались споры о том, какой корабль посылать. Каждый хотел лететь первым. Здесь в экспедиции собрались люди, которые не мыслили авиационную работу без известного риска [96] и для которых благородное и мужественное дело авиации стало профессией. Конец спорам положил Шмидт. По его приказу в полет назначался флагманский корабль, а командование операцией Шмидт взял лично на себя. Молоков заикнулся было о том, что нельзя посылать всю головку экспедиции в такой рискованный полет, Шмидт рассмеялся.
— Василий Сергеевич явно преувеличивает, — сказал он. — Здесь остается достаточное количество людей, могущих самостоятельно выполнить любую труднейшую операцию. О какой головке идет речь? Посмотрите, вот сидит Молоков — знаменитейший из знаменитых, знаменитее летчика быть не может на свете: Неужели он не сумеет выполнить задание, если флагман будет на севере? Конечно, сумеет!
На том обсуждение и кончилось.
11 мая на разведку погоды вылетел самолет, на борту которого находились летчик Крузе, штурман Рубинштейн и синоптик Дзердзеевский. Самолет достиг широты 85 градусов 20 минут, затем повернул обратно. Подходя к острову Рудольфа, экипаж обнаружил, что архипелаг закрыт сплошной облачностью. По расчету времени внизу скоро должен был появиться остров Рудольфа. Крузе начал пробивать облачность — самолет обледенел, затем мелькнуло что-то, напоминающее скалу. Пришлось уйти опять за облака. Обледенение прекратилось. Однако положение продолжало оставаться очень напряженным: запасы бензина кончались, а точное местонахождение самолета было неизвестно. Летчик решил сесть на лед, точно определиться, установить связь с Рудольфом и затем продолжать путь. Пилот снова ринулся вниз, [97] самолет снова обледенел, но Крузе продолжал пробивать облака до тех пор, пока не увидел море. Внизу мела пурга, видимость была отвратительной. С огромным трудом летчику удалось найти подходящую льдину и сесть. Посадка прошла благополучно, машина не пострадала На следующий день Рубинштейн на несколько минут поймал солнце в объектив секстанта. Сделав вычисления, штурман определил, что посадка произошла, примерно, в ста километрах к северо-западу от острова Рудольфа. Самолет находился на одной из льдин Ледовитого океана. Высказыванию Амундсена был нанесен первый удар: оказалось, что на льдине центрального Полярного бассейна садиться можно.
Семь дней пробыли товарищи на этой льдине. С первого же дня они установили регулярную радиосвязь с островом и сообщали нам обо всех своих жизненных невзгодах и нуждах. Почти все дни мела пурга. Теплых вещей у них с собой не было, и товарищи мерзли весьма основательно. Перед стартом они забыли захватить примус и остались без горячей пищи. В исключительно нервных тонах Крузе давал оценку качеству аварийного продуктового фонда. Главное место в нем занимал пеммикан — традиционная пища всех полярных исследователей с давних времен. Сей пеммикан представляет очень питательный высококалорийный, но на редкость безвкусный экстракт мяса. Организации, конструировавшие нам аварийный запас, постарались (из самых лучших, видимо, побуждений) дать нам то, что проверено опытом арктических путешествий, не позаботившись, однако, попробовать на вкус это снадобье. Узнав о том, что товарищи нуждаются в теплых вещах, [98] а особенно в бензине, Шевелев приказал немедленно готовить самолет Головина. Первый полет окончился неудачно: Головин не нашел лагеря. Затем на остров нагрянула пурга. Двое суток экипаж провел на аэродроме, карауля просветы небосвода. Лишь 15 мая Головину удалось стартовать. В его обязанности входило сбросить товарищам на льдину на парашютах бензин, продукты, теплые вещи, инструменты и хозяйственные принадлежности. Через 1 час 40 минут полета Головин прошел низко над льдиной Крузе. Последовательно и методично сбросив весь причитающийся груз, экипаж Головина вернулся обратно.
17 мая погода в районе льдины несколько улучшилась, но зато самую льдину начало корежить. В результате подвижки льдов под самолетом появилась трещина, у хвоста выступила вода. Товарищи немедленно начали готовиться к бегству. Разогрели мотор, собрали все свое имущество, наспех сунули его в кабину самолета и, нырнув в окно нависшей облачности, взлетели. Через час мы крепко жали им руки на островном аэродроме.
Вот выдержки из дневника участника этого первого длительного пребывания на льдине — синоптика экспедиции Бориса Львовича Дзердзеевского, дополненные воспоминаниями штурмана Рубинштейна:
«11 мая. Обратный полет к острову был довольно интересным. Первые полтора часа мы шли над облаками. Боясь, что над островом облака опускаются до земли, мы решили пробиться вниз к морю. Ни одного окна, ни одного разрыва в облаках нет. Крузе решительно опускает нос самолета, и нас сразу охватывает серый промозглый туман. Самолет болтает. Мы [99] напряженно всматриваемся в стрелку высотомера. Он показывает уже только 100 метров, но в сплошном тумане не видно ничего. Вдруг под левым крылом мелькает черное пятно, напоминающее обрыв скалы. Пилот дает полный газ, и самолет снова уходит вверх. Встреча с землей в тумане чревата неприятными последствиями. Снова вышли к солнцу. Но сейчас оно нас не радует. Где остров — неизвестно, а бензина осталось лишь на 40 минут полета. Крузе вновь ныряет в облака. Машина покрывается прозрачным льдом, начинается обледенение. Туман, туман, туман. Лишь на высоте 30 метров мы увидели под собой льдину. Самолет несется над разводьями, облака закрывают горизонт, видимость отвратительная.
Лазаря Бронтмана современники называли «королём московских журналистов» — и за ироничным звучанием этого неофициального титула скрывалось весьма много настоящего. Бронтман четверть века жил и работал в самой, что ни на есть, гуще событий, бесперебойно поставляя советскому читателю передовицы (псевдоним Лев Огнев). Во время «бума рекордов» 30-х годов Бронтман, по долгу службы и, как можно понять из дневников, из-за собственной любознательной натуры, побывал везде — освещал строительство первых линий метро, участвовал в знаменитом автопробеге Москва-Каракумы-Москва, был в экспедиции под руководством Ушакова в Арктике, искавшей земли Джиллиса и Санникова, потом — посетил Северный полюс, дрейфовал на одной льдине с Папаниным (а до того принимал участие в спасении седовцев); тесно дружил с лётчиками-испытателями ЦАГИ, с Коккинаки, Чкаловым, освещал стратосферную эпопею.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительное дело – большую часть жизни путешествия по России и другим странам были для автора частью его профессиональных обязанностей, ведь несколько десятилетий он проработал журналистом в различных молодежных изданиях, главным образом в журнале «Вокруг света» – причем на должностях от рядового сотрудника до главного редактора. Ну а собирать все самое-самое интересное о мире и его народах и природе он начал с детства, за что его и прозвали еще в школе «фанатом поиска». Эта книга лишь часть того, что удалось собрать автору за время его работы в печати и путешествий по свету.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
«С палаткой по Африке» — это описание последнего путешествия Шомбурка. Совершил он его в 1956 году в возрасте 76 лет с целью создать новый фильм об африканской природе. Уважение к Шомбурку и интерес к его работе среди прогрессивной немецкой общественности настолько велики, что средства на путешествие собирались одновременно в ГДР и ФРГ. «С палаткой по Африке», пожалуй, наиболее интересная книга Шомбурка. В ней обобщены наблюдения, которые автору удалось сделать за время его знакомства с Африкой, продолжающегося уже шесть десятилетий.
Автор прожил два года в Эфиопии. Ему по характеру работы пришлось совершать частые поездки по различным районам этой страны. Он сообщает читателю то, что видел своими глазами. А видел он много: столицу и деревни, истоки Голубого Нила и степи Эфиопского нагорья, морские ворота страны — Эритрею и древний город Гондар. Книга содержит интересный материал о жизни народа и сложных проблемах сегодняшней Эфиопии. [Адаптировано для AlReader].
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.