На веки вечные - [5]

26 января танковые батальоны начали марш. Сгуща­лись зимние сумерки. Мороз не отпускал. Тяжело тан­кистам. Внутри стальных коробок, двигавшихся с при­личной скоростью, зверский холод пробирал до косней. Дорог нет. Сплошной стеной стоит нахохлившийся лес, разрезанный узким извилистым коридором, который отмечен тонким пунктиром на крупномасштабной карте. Летом — проселочная дорога. А сейчас... За каждым тан­ком поднимается снежное облако, оно врывается в открытые люки механика-водителя и командира эки­пажа.

Проехали несколько больших и малых, почти без­людных деревень. Избы занесены до самых окон. В двух местах пришлось наскоро соорудить настилы при пере­ходе через маленькие речки.

На рассвете первая колонна танков вышла к реке Ловать.

Командир бригады спрыгнул с танка в глубокий Снег. За ним последовал адъютант, он же командир танка Забара.

Разыщи-ка начальника штаба,— приказал ему Агафонов.

Я здесь, товарищ подполковник! — Мачешников стоял за спиной комбрига.

Ну моро-о-оз! — протянул Агафонов, энергично похлопывая себя по бокам.— Приходится бежать впе­реди танка.

Да, так и было: бежали по сугробам впереди танков, чтобы согреться. Именно впереди, иначе гари нады­шишься.

Александр Тимофеевич,— распорядился подпол­ковник.—Находитесь здесь и встречайте танки. Про­верьте, чтобы тщательно замаскировали не только тех­нику, но и следы. В восемь пятнадцать комбатов ко мне. Ефим! — повернулся он к адъютанту.- Принеси, пожа­луйста, планшетку с картой, а машину ставь под ель.

Подошли двое в покрытых наледью маскхалатах.

— Товарищ подполковник! Переправа для танков по­строена,— доложил один из них.

Это был помощник начальника штаба бригады по разведке капитан Горбенко. Рядом с ним стоял началь­ник инженерной службы бригады воентехник первого ранга Козлов. Они сюда приехали на сутки раньше вместе с представителем командующего бронетанковыми войсками фронта подполковником Захаровым.

Комбриг одобрительно кивнул и, развернув карту, пробежал по ней глазами.

Находимся против населенного пункта Березицко,— отметил он.— Так, товарищ Горбенко?

Так точно!

А кто там сейчас обороняется?

Седьмая стрелковая дивизия полковника Бедина,— ответил Горбенко.

С общей обстановкой знакомы?

Капитан понимал: все эти вопросы заданы скорее с целью проверить осведомленность бригадного развед­чика, чем пополнить свои сведения об обстановке,— комбриг и без того ее знает. Ответил, однако, четко и обстоятельно:

В штабе дивизии мне сообщили, что наступление войск фронта началось еще седьмого января. Благодаря внезапности наши войска в течение двух дней продви­нулись вперед до пятидесяти километров. Однако Ста­рую Руссу освободить не удалось. А на левом крыле, несмотря на тяжелые условия местности, сильные мо­розы и глубокие снега, за двенадцать дней наши части продвинулись на сто сорок километров и овладели рядом мощных узлов вражеской обороны.

Как ведет себя авиация противника?

В летную погоду — довольно активно гоняются за каждой машиной. Как только за верхушки деревьев не задевают!..

В Краскове были? — Комбриг указал на карте населенный пункт.

Были. Там имеются оставленные какой-то частью землянки. Правда, их надо слегка подремонтировать,— доложил Горбенко.

Хорошо,—сказал командир бригады,—А теперь давайте посмотрим работу саперов.

Комбриг со своим адъютантом, Горбенко и Козлов по узкой тропе направились к опушке леса, метрах в се­мидесяти от которой находилась переправа.

Когда подошли к реке, их догнала тридцатьчетверка лейтенанта Соколова. На борту танка стояли комиссар бригады Прованов, начальник штаба Мачешников, по­мощник комбрига по технической части Тонов и ком­баты Иванов и Ложкин.

Ширина реки Ловать в этом месте колеблется между сорока и пятьюдесятью метрами. Поперек ее серой лен­той тянется проложенный на двух стальных тросах на­стил из бревен. На той стороне реки чернеют постройки деревни Березицко.

Нам ведь, Григорий Васильевич, Ловать не мино­вать... Может, пропустим пробную машину? — повер­нулся комбриг к комиссару.

Пусти Соколова. Пока совсем не рассвело, надо попробовать.

Тут, товарищ комиссар, самый узкий, но зато и глубокий участок,— заметил Горбенко.

Ну что ж, вперед? — глянул комбриг на Соколо­ва.— В машине оставьте механика-водителя, остальным двигаться позади танка, на удалении. Сами идите впе­реди, направляющим.

Танк прошел по настилу с десяток метров, и тут, словно выстрелив, лопнул правый трос. Ломая лед, ма­шина сползла в воду. Люк механика-водителя Федорова был открыт, но внутрь с силой хлынула вода, и он, по­пытавшись покинуть танк, застрял. Сбросив полушубок, лейтенант бросился на помощь. К счастью, танк не пе­ревернулся, сел на корму. Лейтенанту и механику-води­телю помогли выбраться на лед, немедленно поместили их в натопленную машину технической помощи.

Я готов нырнуть в ледяную воду,— сказал кто-то из саперов.

Нырнуть? А трос за корму подцепить сможешь?— спросил его Агафонов, и по тому, насколько серьезно прозвучали эти вопросы, солдат понял, что слова насчет троса он может, и даже обязан, рассматривать как приказ.

Так точно, товарищ подполковник, могу!