На трудных дорогах войны. В борьбе за Севастополь и Кавказ - [82]

В полдень 16 июля у меня зазвонил телефон – докладывает начштаба района ПВО майор А.А. Сорокин: по донесению дозорного сейнера к Поти приближается с моря группа самолетов противника, зенитная артиллерия Мухрякова приведена в боевую готовность номер один, истребители Рыкачева вызваны и уже поднимаются, аэростаты приподнимаем еще на тысячу метров, приказано начать задымление порта, даем городу и частям сигнал «Воздушная тревога», приводится в готовность городская местная ПВО, пункты базирования кораблей флота Батуми, Очамчира, река Хоби.

Я бегом к командиру базы с докладом, и вместе мы устремляемся к оперативному дежурному базы, у которого прямая радио– и телефонная связь с КП ПВО и командирами соединений флота и базы. Командир базы высоко оценивает действия сейнеров и считает, что командование ПВО сделало все для отражения налета.

У нас действовало наставление по ПВО Потийской базы, составленное штабом базы, согласно которому командир Базового района ПВО при налете вражеской авиации действует самостоятельно, не запрашивая ни у кого никаких указаний и разрешений. Больше того – командир зенитного артполка имел право самостоятельного открытия огня при внезапном появлении самолетов противника, а по всякому неоповещенному самолету, подлетающему к порту, огонь на его уничтожение мог открыть командир зенартдива и даже батареи, с одновременным докладом по команде. Вот такие широкие права и полномочия имели у нас все начальники, обороняющие базу с воздуха, для чего к ним постоянно шла информация о полетах наших самолетов в учебных целях. Этим Наставлением в общую систему ПВО базы была включена вся зенитная артиллерия кораблей, стоящих в портах, и ею управлял начальник ПВО Федосеев. Однако командиры корабельных зенитных артдивизионов и батарей имели право открывать огонь самостоятельно по самолету при первом же залпе береговой зенитной артиллерии – для них это был сигнал-приказ к бою. Вообще у нас действовал запрет нашим самолетам в повседневной обстановке приближаться к порту, как особо охраняемому объекту, кроме конечно случаев, когда мы вызывали своих истребителей для прикрытия порта, о чем оповещались все зенитчики. Иначе, чуть что – и зенитчики молниеносно открывали огонь по самолету. У нас произошел даже такой интересный случай. Командир дежурной зенитной боевой батареи линкора, ни у кого не испрашивая разрешения, открыл огонь по пролетавшему вдали в море неоповещенному и неопознанному самолету, а потом доложил – и правильно сделал. Это был самолет противника, и против него Федосеев послал истребителей.

Несмотря на Наставление, командир базы решил его подкрепить, поднял трубку прямого телефона и скомандовал полковнику Федосееву: «Приказываю отразить налет авиации противника на базу».

И потекли тягостные минуты и секунды томительного ожидания – ведь это будет первый для Потийской военно-морской базы воздушный бой.

Командир базы и я уговорились: не ехать на КП ПВО, не стеснять своим присутствием бывалого воина Федосеева, он сам без подсказок в лучшем виде справится со своим делом, да еще с такими командирами полков, как авиатор Ю. Рыкачев и зенитчик А. Мухряков, за плечами которого целый год сплошных и тягчайших боев. А нам нужно со своего ФКП управлять соединениями, кораблями и частями. Ну а Федосееву Наставлением было предписано: в бою безотлучно находиться на своем КП, который располагался на высокой башне, откуда обозревался весь небосвод.

Федосеев отдал два устных боевых приказа: командиру авиаполка Рыкачеву – вылететь полком в район порта и атаковать бомбардировщики противника, а командиру зенартполка Мухрякову – открыть огонь по самолетам противника при входе их в зону огня.

Теперь все наше дело, вся судьба кораблей будет находиться в руках летчиков и зенитчиков, как это было уже много раз в ходе войны. Теперь уже не только мы – командование базы – но и Федосеев мало будет влиять на ход событий, Мухряков и Рыкачев будут управлять боем и перенацеливать силы. Многое будет зависеть от инициативы, мастерства и отваги летчиков, командиров батарей и рядовых зенитчиков.

Федосеев будет только докладывать нам обстановку в воздухе.

А то, что будет происходить в порту и на рейде, да и в воздухе над портом, будет нам докладывать командир

ОВРа капитан 1-го ранга В.С. Грозный со своего НП на мостике рейдового поста – отличный круговой обзор. Ему приказано: выслать катера на рейд подбирать летчиков – своих и вражеских, – спустившихся на парашютах, и оказывать помощь кораблям, получившим повреждения, для чего в его распоряжение поступили спасательные суда И.Д. Кравцова, В.А. Романова, П.И. Крысюка, которые возглавлял начальник аварийно-спасательной службы флота С.Я. Шах.

Все корабли максимально рассредоточены по гаваням порта и находятся в походной и боевой готовности номер один. Госпиталь изготовлен к приему раненых.

Казалось, что нами проделано все, чтобы успешно отразить налет, а на душе все-таки тревожно, особенно за линкор и крейсера, ведь никакая предусмотрительность и тщательность в подготовке к обороне не может гарантировать абсолютную неуязвимость, ибо остается еще уйма случайностей, не предсказуемых наперед, – могут прорваться к порту одиночные самолеты и одна-две бомбы попасть в корабли, даже при бомбометании по площадям, а не прицельно…