На трудных дорогах войны. В борьбе за Севастополь и Кавказ - [50]

Действительно в ноябре на севастопольских рубежах было до 18–20 тысяч боевого состава морской пехоты и около 11–13 тысяч боевого состава армии. Но каких воинов! Пропахших порохом в боях за Одессу и Крым. Не просто остались номера дивизий, а в каждой из шести дивизий от 500 человек (в кавалерийских) и до 3–4 тысяч в стрелковых). И немало артиллерии. А во главе – отважные комдивы, закаленные в боях: В.Ф. Воробьев, Т.К. Коломиец, И.А. Ласкин, П.Г. Новиков, В.В. Глаголев, Ф.Ф. Кодеров (погибнет он скоро в боях за Севастополь). Они со своими штабами немедленно приступили к управлению боем своих и флотских частей, и это сразу сказалось на организации контрударов по врагу, ибо во флотских войсках были соединения, и ими непосредственно управлял сам Моргунов и его начштаба Кабалюк, а современный бой требовал на каждом участке обороны объединения усилий всех частей пехоты и артиллерии.

Да что там говорить: с прибытием командарма и комдивов бои по отражению вражеского наступления, которые флотские войска проводили с 30 октября самостоятельно, под командованием Октябрьского, Жукова и Моргунова, стали принимать уставную четкость и стройность.

А еще имело значение, что в ряды защитников Севастополя пришел бывалый солдат, понюхавший пороху под Одессой и у Перекопа. Бывалый солдат! Какие емкие слова, как много они вмещают в себя. Поэт Александр Твардовский обозначил это высокое воинское звание: БЫВАЛЫЙ СОЛДАТ – огненным русским именем Василий Теркин, вошедшим навеки в историю советской классической литературы, выражающим величественный дух нашего народа. Бывалый солдат – это прежде всего неунывающий боец, он неуязвим и первым поражает врага, потому что умеет ловко окопаться, умеет маскироваться, хитрить, применяться к местности, незаметно подползти и повести огонь или забросать врага гранатами или с короткой дистанции броситься в атаку. То есть делать то, чего не хватало нашей героической морской пехоте. И вот тут в Севастополе бывалый солдат оказался находкой. Ведь бывалый солдат – не только опора командира взвода в бою, он и учитель перед боем и в бою, словом и примером он наставляет новичка в пехотном бою, как умеючи разить врага.

Только Петров, Жуков и Моргунов расставили, объединяемые теперь воедино, флотские и армейские войска по рубежам – грянул жестокий бой.

11 ноября начался первый вражеский штурм Севастополя крупными силами. И неизвестно, чем бы он закончился, если бы не подошла Приморская армия, если бы отражение штурма на суше не возглавили опытные командарм и командиры дивизий. Мне так сдается: одним морякам не пережить бы его. В свою очередь, одной Приморской армии, в том составе, в котором она подошла, не устоять бы. Наши войска выстояли, потому что были объединены армейские и флотские части под единым командованием генерала Петрова, потому что войскам были подготовлены флотом рубежи с инженерными сооружениями, потому что крепко поддержали береговая и корабельная артиллерия и флотская авиация. И нужно принять во внимание, что Приморской армии не было дано передышки после изнурительных боев в Крыму и после преодоления Крымских гор, она вступила в жестокие бои с ходу в ходе уже начавшейся обороны Севастополя силами флота двенадцать дней тому назад.

В заключение беседы с командованием Потийской военно-морской базы Рогов информировал нас, что отражение натиска противника сейчас проходит успешно: воины бьются отважно, руководители чувствуют себя уверенно.

Закончив с нами встречу, И.В. Рогов убыл на корабли эскадры, которые вскоре все вступят в борьбу за Севастополь.

Это уже третье посещение Роговым нашего флота за время войны, да трижды он побывал до войны. И подолгу, не наездами. Тогда, теперь и позже я наблюдал его в работе, на совещаниях при личных встречах и вне службы, и у меня есть что рассказать о нем: И.В. Рогов – исключительная личность в ряду политических работников армии и флота, он заслуживает, чтобы о нем сказали доброе слово, и я постараюсь дать несколько штрихов к его портрету.

В силу своих высоких политических и деловых качеств он быстро продвигался по службе. В 1937–1838 годах он – комиссар Генерального штаба Красной Армии и участвовал в военных форумах высокого уровня с присутствием Сталина, был очень осведомленным человеком в военных делах. Затем получил высокое назначение членом Военного совета Белорусского военного округа. В 1939 году на XVIII съезде партии был избран членом ЦК партии и решением Политбюро ЦК партии назначен начальником Главного политического управления ВМФ и заместителем наркома ВМФ.

В связи с отъездом члена Военсовета ЧФ к месту новой службы он прибыл к нам на флот в 1940 году и с ведома ЦК партии больше месяца исполнял обязанности члена ВС флота, имея целью досконально изучить сложности флотского дела – ведь он из армейских и не хотел быть дилетантом в порученном ему деле. И преуспевал. Он изучал флот, а мы изучали его, тем более, что этому способствовало его влечение к общению с массами.

Внешне Иван Васильевич – неброский. Но – глаза! Они о многом говорят. При встрече с ним ты сразу становишься прикованным к ним. Взгляд у него остропронзительный, говорящий, он весь – внимание к собеседнику, смотрит ему в глаза и не сводит с него своего взгляда до конца беседы и этим заставляет и тебя так же делать.