На три сантиметра взрослее - [17]
…Удивительно, сколько их набирается в памяти — девочек, которых мне довелось видеть! Правда, среди них попадаются такие, что и вспоминать не стоит. Вот хотя бы эта, со злыми глазами, каждый раз без приглашения забирается в мою память. И что человеку нужно? Зато попадаются такие, о которых вспоминать одно удовольствие. Но пора вставать.
В это утро я в первый раз надеваю свой синий блейзер. «Мама, ну как?» — «Замечательно! Улановский, ну-ка, скажи свое слово». — «Превосходно!»
Я выхожу на лестницу, из-за дверей, из воскресных квартир, пока я спускаюсь, доносится: «Воскресенье — день веселья…» И правда: у прохожих такой вид, какой бывает только в воскресенье, даже ворона пролетает над улицей по-воскресному.
А вот и Венька.
— Здравствуйте, молодой чемодан! — кричит он еще издалека. Ужасно глупо. Сейчас о пиджаке скажет.
— Вы посмотрите, какой пиджак приобрел!
И это глупо. Но не надо злиться: мы же идем на улицу Полтавскую. На этой улице Венька прожил восемь лет, потом целый год он мне рассказывал о ней. Там ребята все компанейские, сердечные ребята; там живет Димка, мы его обязательно встретим, — тогда я увижу, какие ребята на улице Полтавской: ты хоть на коленях его упрашивай не угощать — все равно он тебя угостит.
А вот и девочка: идет навстречу и делает вид, будто мы ее не интересуем. Знаем мы эти номера! Мы сворачиваем за угол — девочка; вон к остановке еще одна бежит, ух, как она бежит! Вон на балконе стоит, а вон переходит улицу, — точно, мы попали в город, населенный одними девочками. Тук-тук-тук, сзади и спереди стучат каблучки; начался дождь. Припустил. И вместе с дождем — тук-тук-тук — все чаще стучат каблучки, уже строчат прямо-таки — и тихо, попрятались кто куда… все девочки, только мы с Венькой под дождем.
— Кинулись, — говорит Венька.
Мы стоим под балконом, увитым диким виноградом, вздуваются и лопаются пузыри, по крыше выстукивает, в водосточной трубе бурлит; проезжает трамвай — из-под передних колес два водяных султана, а где-то уже солнце, вот оно в султанах переливается и отсвечивает в колесах; уже не вздуваются пузыри и выстукивает не изо всех сил, и только клокотание в трубе все еще сильное — почти от самой крыши в дырочку бьет струйка, разбрызгиваясь у тротуара. И вот тихо, перестало, и пахнет яблоками. Кому еще на свете так пахли яблоки! Женщина в белом халате — она стояла возле нас, и Венька перекинулся с ней словечком — уходит к лотку, отбирает яблоки покрасивей и кладет на весы. Мы моем яблоки под той самой струйкой, что бьет из-под крыши, и едим, огрызки издали бросаем в урну — оп-ля!
С набитыми ртами вступаем мы на улицу Полтавскую и там, возле гастронома, встречаем Димку.
— Здравствуйте, молодой чемодан! — кричит Венька. Он начинает рассказывать мне о Димке, хотя Димка стоит тут же.
— Посмотри, как одевается товарищ, трах-тара-рах! Понял? Подожди, я еще расскажу, кто его папаша, трах-тара-рах!
Венька — редкий матершинник. Димка краснеет и начинает жалобно тянуть:
— Помидор, что же ты сделал в прошлый раз?! Я иду с девочкой, а он подскакивает и начинает разговор с матом. Помидор, что ты сделал? Она из интеллигентной семьи!
— Да ладно, не плачь, — говорит Венька. — Что ты, трах-тара-рах, расплакался? — Мимо проходят две женщины, они убыстряют шаг; тут же я замечаю, что к нам быстро идет какой-то очкарик. Ясно, зачем он торопится, я дергаю Веньку за рукав, но поздно, очкарик рядом — бац по затылку.
— Парень, погромче, а то ребенок может не услышать.
Я замечаю девочку: глаза большие, в руке конфета в обертке.
— Учтем… — говорит Венька хрипло. Видно, что он прислушивается: в голове порядочный звон должен стоять после такого подзатыльника. — Учтем замечание.
Глаза у очкарика все еще злые.
— Я, между прочим, молчу, — говорит Венька. — Все, больше ни звука.
Мы салютуем очкарику и отходим.
— Посмотри-ка на него, — продолжает Венька как ни в чем не бывало. — Видел, какие волосы? Самый блондинистый парень в городе. Он чуть что — краснеет. Ну-ка, покрасней!
Димка и в самом деле краснеет.
— Видел? В четвертой школе мы его прозвали Аленький Цветочек. Ну, давай, проси его на коленях, чтоб он не угощал, — все равно угостит.
— Это всегда пожалуйста, — говорит Димка. Он достает из кармана конфеты и угощает нас. Мы прощаемся.
Теперь мы идем знакомиться с девочками. Вчера Венька по телефону договорился о встрече.
— Лиля — моя, дорогой товарищ, — говорит Венька и водит пальцем у меня перед носом. — А то мы знаем вас.
Навстречу идут три девочки, две так себе, а одна просто загляденье. Вот если б Таня, Лилина подруга, оказалась такой же хорошенькой.
Мы втискиваемся в телефонную будку, я все стараюсь захлопнуть дверь, но она отскакивает. Венька уже набрал номер.
— Как не договорились? — кричит Венька. — Ты что, маленькая? Вчера же договорились! Вот так левые номера!
Я приближаю ухо к трубке.
— Это ты сказал, что придешь, а я не говорила. Если захотел прийти, так и стой, а мы с Таней еще не сделали геометрию.
Сейчас, в будке, мне кажется, что встретиться с этими девочками — самое важное в моей жизни.
Венька продолжает «уламывать»: его товарищ — что надо, они закачаются, когда меня увидят (подмигивает), договорились, через три часа.
Повесть о современном подростке, о его жизни в школе и в семье, о его ошибках и заблуждениях, о том, как он разобрался в сути мещанской психологии.
Дорогой друг!Когда ты будешь читать эту книгу, перелистывай по одной странице, иначе ты можешь пропустить что-нибудь важное: скажем, секрет, как слетать на ближайшую звезду, или описание того, как следует вести себя, чтобы не получить двойку, когда ты приходишь в школу с невыученными уроками. Способ этот вполне надёжен, и Лёня Водовоз, главный герой повести, с успехом прибегал к нему, пока… Впрочем, подробней ты узнаешь об этом, когда дойдёшь до соответствующей главы.Познакомишься ты и с друзьями Лёни Водовоза, которых больше всего привлекают в людях искренность и великодушие, смелость и бескорыстие.
Так уж повелось испокон веков: всякий 12-летний житель Лонжеверна на дух не переносит обитателей Вельранса. А каждый вельранец, едва усвоив алфавит, ненавидит лонжевернцев. Кто на уроках не трясется от нетерпения – сбежать и проучить врагов хорошенько! – тот трус и предатель. Трясутся от нетерпения все, в обеих деревнях, и мчатся после занятий на очередной бой – ну как именно он станет решающим? Не бывает войны без трофеев: мальчишки отмечают триумф, срезая с одежды противника пуговицы и застежки, чтоб неприятель, держа штаны, брел к родительской взбучке! Пуговичная война годами шла неизменно, пока однажды предводитель лонжевернцев не придумал драться нагишом – позора и отцовского ремня избежишь! Кто знал, что эта хитрость приведет затянувшийся конфликт к совсем не детской баталии… Луи Перго знал толк в мальчишеской психологии: книгу он создал, вдохновившись своим преподавательским опытом.
Эта книга о людях, покоряющих горы.Отношения дружбы, товарищества, соревнования, заботы о человеке царят в лагере альпинистов. Однако попадаются здесь и себялюбцы, молодые люди с легкомысленным взглядом на жизнь. Их эгоизм и зазнайство ведут к трагическим происшествиям.Суровая красота гор встает со страниц книги и заставляет полюбить их, проникнуться уважением к людям, штурмующим их вершины.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.