На той стороне - [8]

Поняв, что повторяется, и он это уже говорил, Константин махнул рукой и решил, что торчать на верхотуре, не самая лучшая идея. Пора спускаться, вот только это было не тривиальной задачкой. Дворцовый комплекс пострадал очень сильно. Аккуратно осмотрев уцелевшее, Воронцов огорченно вздохнул. Фактически устояла только часть фасада и кусок крыши, все остальное под ним сплошной завал, спуститься по которому без снаряжения, голышом — верная возможность покалечится. Единственный шанс — это пройти по краю обвалившийся крыши и спуститься через небольшую надстройку, надеясь, что там, под чудом уцелевшей крышей, найдется пол и возможность попасть в хоть как-то устоявшую часть дворца.

Приняв решение, Воронцов пошел в сторону чудом уцелевшей лестницы, которая вела на крышу другой части дворца. Та была вполне удобной — металлическая, с ржавыми клепками, но на вид вроде крепкая, несмотря на то, что кое-где ее довольно активно подточила ржавчина. Вот только все остальное здание было в плачевном состоянии и могло обрушиться в любой момент, но Константин старался об этом не думать. Наступив на верхнюю площадку одной ногой, он несколько секунд прислушивался к звукам, которые издавал металл. Тот не заскрипел и не шатался, и Константин перенес свой вес полностью на ступеньку, падать еще раз с пяти метровой высоты ему не хотелось, поэтому он выждал еще пару секунд. Но ничего не произошло, и он принялся спускаться, аккуратно проверяя каждую из них.

Крыша второго яруса дворца, как для себя обозвал перепад Воронцов, тоже была из железа, покатая, но не слишком. Он оказался на небольшой площадке, метра три четыре в ширину, рядом стояла что-то вроде будки с дверным проемом, дверь была на месте, и слегка приоткрыта, петли массивные, ржавые, дверь обита железом, тяжелая и толстая.

Константин неспешно потянул ее на себя, скрип несмазанных ржавых петель резанул по ушам. Мужчина замер, вглядываясь в черный провал чердака. Вроде повезло, и эта часть почти не пострадала. Никто на него оттуда не бросился. Постояв с минуту, он заглянул внутрь. Темень не сказать, что непроглядная, но серость никуда не исчезла, только стала гораздо гуще, из чердачных окошек внутрь попадал тусклый свет, дыр в уцелевшей части крыши тоже хватало, так что, он довольно быстро привык к подобному освещению. Сделав шаг вперед, Константин спустился по маленькой лестнице всего в пять каменных ступеней. Надо сказать, чердак не был чердаком в полном своем представлении, это можно было назвать полноценным этажом — чисто, стропила упрятаны под какие-то листы, похоже, деревянные, вроде фанеры, сейчас они разбухли от влаги, отовсюду торчали ржавые гвозди. Это слева, а вот справа была обвалившаяся часть, там все держалось на соплях, и приближаться к ней не рекомендовалось. Рядом с лестницей обнаружилась каморка, запертая на висячий замок. Ломиться туда Воронцов не спешил. Смысл? Скорее всего, там какой-то технический инструмент. Больше всего его заинтересовал труп, лежащий под одним из чердачных окон, скелет, обряженный в остатки какого-то мундира.

Константин не спеша направился к нему, внимательно глядя под ноги, за годы без присмотра людей, прохудившаяся крыша не способствовала долговечности здания. Очень бы не хотелось ухнуть в какой-нибудь провал, который внезапно образуется под его весом. Не сказать, что бывший детектив был тяжеловесом, при росте метр восемьдесят три он весил всего семьдесят девять килограмм. Но этому старому, разрушенному зданию хватит и такого. Но все же, оказалось, местные строить умели, пол хоть немного и поскрипывал, но держал.

Добравшись до скелета, Воронцов присел рядом. Он не ошибся, покойник и вправду был очень старым, много лет он лежал здесь. С причиной смерти неясно, никаких видимых повреждений видно не было. Рядом валялась сгнившая фуражка, от которой хорошо сохранился только плотный лакированный кожаный козырек. Его никто не трогал, одежда еще держалась, странно, что не сгнила, она напоминала френч, вот только при прикосновении начала расползаться. Если пофантазировать, то когда-то она была черного или темно-синего цвета, плотная и довольно теплая, на плечах что-то вроде эполетов. Брюки напоминали галифе с лампасами.

Воронцов, не брезгуя, обшарил карманы. На свет появился ржавый револьвер, настолько ржавый, что даже с хорошей мастерской с ним вряд ли можно было что-то сделать, и не менее ржавые патроны. В покореженном временем подсумке на прочном кожаном ремне обнаружились винтовочные патроны, сама винтовка в таком же плачевном состоянии валялась рядом. О том, чтобы использовать ее по назначению, и речи ни шло. А вот серебряные карманные часы выглядели неплохо, только Константину некуда их было убрать, хотя хотелось иметь что-то кроме наготы. Похоже, этот покойник был из охраны дворца, наверное, в его задачу входила борьба с вражескими снайперами, которые могли использовать крышу «сената» или «парламента» для вероятного обстрела комплекса. Но больше всего Воронцова заинтересовал патрон. Подняв потемневший от времени латунный цилиндрик, он внимательно его осмотрел. Буквы на донышке были вполне себе знакомыми, как и цифры. Неужели это одно из отражений Земли? Правда, что обозначает «Л.К.П.З.02», Константин не знал, он никогда особо не интересовался оружейным делом, хотя имел разрешение на ношение Макарова, а в армии с карабином Симонова и АК74 и однажды разбирал карабин Мосина, и даже стрелял из него на охоте. Вот что там творилось в оружейном деле царской России, было для него загадкой, знал, конечно, он и про Наганы, Маузеры, Лебели, винтовки Бердана и пулеметы Максима и Гатлинга. Но знания на названиях и заканчивались, опыта практического использования подобных раритетов он не имел.