На торный путь - [62]
За рекой Миних приказал армии строиться в одно каре, заведя все обозы в середину, и едва только русские успели вывести пушки в первую линию, как с двух сторон их, стремясь сбросить обратно в реку, атаковали серденгести[58] Колчак-паши и спаги Али-паши. Навстречу им понеслись гусары, началась рубка, турецкий порыв был остановлен, а затем, когда гусары по команде отхлынули, первые шеренги каре открыли беглый ружейный огонь. Однако турок это не смутило, и они снова пытались атаковать, но встретивший их пушечный залп принудил неприятеля отступить.
Огромное армейское каре медленно двинулось по направлению к главной позиции Вели-паши, который, явно осознав грозившую ему опасность, спешно переводил свои войска обратно на левый фас и строил новую батарею. Большой обоз затруднял общее движение войск Миниха, заставляя фельдмаршала время от времени останавливать каре, чтобы подождать отстающих. Во время таких задержек Миних, глядя в свою английскую подзорную трубу, изучал обстановку. В очередной раз остановив движение, он заподозрил неладное и велел срочно огородить каре рогатками.
Мера оказалась своевременной. В лагере Вели-паши возникло некое оживление, и ещё, как безошибочно определил Миних, против правого фланга каре, явно готовясь к атаке, начали собираться спаги. Всё походило на то, что турки готовятся начать сражение. И точно, сначала все турецкие батареи разом открыли пальбу, а потом на склонах появились идущие с развёрнутыми знамёнами колонны пеших янычар. Правда, как на глаз прикинул фельдмаршал, их было тысяч десять, и они намеревались нанести удар по фронту, но спаги угрожали флангу, а это уже было опасно.
Миниха беспокоил и левый фланг, по которому мог ударить Колчак-паша, но там никто не показывался, возможно, отбитые пушечным огнём серенгести пока не решались снова повторить недавнюю атаку. Фельдмаршалу следовало помнить и об остававшихся у него в тылу татарах Ислам-Гирея. Но вообще-то конная атака через заболоченную пойму, по его мнению, была маловероятной, и, как надеялся Миних, общего одновременного удара по его армии всеми турецкими силами Вели-паше из-за растянутости позиций осуществить не удастся.
Янычары атаковали яростно. Их не остановил ни ружейный, ни пушечный огонь, и, хотя к самому каре добежало не более трёх тысяч, янычары, паля из мушкетов и размахивая саблями, с криками «Алла!» полезли через рогатки. Русские солдаты стреляли в упор, кололи пиками, били чем попало, и сколько времени продолжалась эта жаркая схватка, никто из дерущихся сказать не мог. Порой начинало казаться, что янычары вот-вот прорвут строй, но внезапно, неизвестно отчего турок словно подменили, и они, сначала по одному, а затем все скопом, побежали назад к лагерю.
В то же время бой на правом фланге такого накала не достиг. Спаги, мчавшиеся во весь опор, были ещё на дальней дистанции обстреляны из орудий, и испуганные лошади начали шарахаться в стороны, а когда атакующие попали в зону действенного огня и по всему фасу началась непрерывная ружейная пальба, спаги окончательно смешались. Они принялись поспешно заворачивать коней, а когда пушки ударили по ним картечью, которая с воем полетела над головами всадников, турки, не доскакав даже до рогаток, вскачь понеслись обратно.
Оценив ситуацию, Миних приказал двигаться дальше, и каре, ведя пушечный огонь на ходу, стало медленно приближаться к лагерю сераскира. Похоже, явное намерение фельдмаршала довершить разгром стало решающим, и турки, запалив свой лагерь, обратились в бегство. Попытки татар Ислам-Гирея напасть с тыла успеха не принесли, и Миних, заняв неприятельский лагерь, отправил вдогон иррегулярную конницу. Победа была полной. Убегая, турки бросили пушки, шанцевый инструмент, всяческие запасы и почти тысячу палаток, которые не успели снять…
Стоя на скалистом берегу Днестра, фельдмаршал Миних внимательно рассматривал недавно перестроенную французскими инженерами Хотинскую крепость. Она состояла из двух частей: прятавшейся за стенами цитадели Малой крепости и Новой, скрытой внешними обводами одетых камнем валов. С террас, выступавших над валом, во все стороны грозно смотрели пушки шести пятиугольных бастионов, и проход через эту мощную оборонительную линию был возможен лишь через трое ворот, к которым вели перекинутые над глубоким рвом легко разбиравшиеся мосты.
Миних только что подошёл к Хотину во главе тридцатитысячного корпуса. На дороге, после панического бегства турок остались брошенные пушки, мортиры, бомбы, ядра, бочонки с порохом и обозные повозки. Правда, неприятель успел окопать предместье, окружённое широким рвом. От местных доброхотов стало известно, что комендант крепости Колчак-паша вернулся с очень малым числом войск, так как почти весь гарнизон ушёл с сераскиром в Бендеры, часть отступила к Пруту, а татары – так те и вовсе возвратились к себе в Буджак.
Взвесив всё, фельдмаршал отправил в крепость парламентёра с требованием немедленной сдачи и теперь ждал ответа. Увидев скачущего к нему адъютанта, Миних понял: ответ есть – и, когда улыбающийся Манштейн в каком-то шаге осадил коня, фельдмаршал услыхал долгожданное:
