На торный путь - [43]

Эта флотилия, насчитывавшая шесть ботов, сто дубель-шлюпок и примерно столько же «чаек», сопровождала армию фельдмаршала Ласси от Азова до Геничи, следуя вдоль северного берега Азовского моря. Загружена она была провиантом, боеприпасами и вообще всячески способствовала продвижению русских войск, шедших по лукоморью. Так вице-адмирал Бредаль организовал переправу армии Ласси через реки Кальмиус, Молочные Воды и Геничский пролив. Вдобавок быстроходные казацкие лодки подвозили пресную воду и обеспечивали связь с Азовом.

Командующий Донской флотилией вице-адмирал Бредаль был смелый и опытный моряк. Ему довелось участвовать в Гангутском сражении, приходилось захватывать в плен шведские корабли, и вообще он знал толк в морских баталиях. Вот и сейчас, каждый раз отступая к берегу при появлении турок, командующий флотилией не переставал оценивать свои возможности. Он понимал, что самым лучшим для него было бы взять на борт корпус в девять тысяч пехоты и совершить диверсию, внезапно высадившись на берег хотя бы в районе всё той же Кафы.

Однако пока что Бредалю приходилось ждать, как пойдут дела у прорвавшегося в Крым фельдмаршала Ласси, и его флотилия стояла в виду берега у Арабатской косы возле местечка Сальси-Денис. С мостика своего флагманского одномачтового палубного бота вице-адмирал легко мог охватить взглядом весь импровизированный рейд, где на слабой волне под небольшим ветерком слегка покачивались стоявшие на якорях двухмачтовые дубель-шлюпки, осевшие под грузом запасов большие гребные лодки, а мористее, почти у горизонта, виднелись косые паруса дозорных «чаек».

Неожиданно адмирал почувствовал, как вокруг что-то неуловимо изменилось. Уж что-что, а отличное знание морской стихии у него было, и насквозь просолившийся за время службы Бредаль ошибиться никак не мог. И точно, в скором времени погода начала портиться. Небо затянуло тяжёлыми свинцовыми тучами, а с моря задул всё время усиливающийся порывистый ветер, отчего по рейду побежали белые барашки, переходившие у мелей в буруны, и адмирал, с опаской глядя на клонящиеся к воде мачты его флотилии, понял: идёт шторм.

На какое-то время ветер вроде немного поутих, но мрачные тучи не уходили, а, наоборот, начинали клубиться и проносились так низко, что казалось, они вот-вот начнут цепляться за кончики мачт. Воздух как-то неожиданно вздрогнул, загудел, и внезапно налетевший шквал буквально положил адмиральский бот на бок. Бредаля отбросило к борту, и он вдруг ощутил, что судно движется. Испуганный адмирал ещё надеялся, что якорь удержит от сноса, но тут громадный белоголовый бурун подхватил бот и, протащив к берегу, с треском швырнул на песчаную отмель.

Неожиданно очутившись в воде по пояс, Бредаль вцепился в леер и, перекрывая вой ветра, выкрикнул:

– Ребята, спасайте груз!

Тогда матросы, уже оставившие бившийся о грунт бот, вкупе с подоспевшими солдатами, пользуясь тем, что лежащий на боку кораблик пока прикрывал их от волн, стали хватать бочонки, ящики и всё остальное, чтобы, как-то вытащив, сложить от воды подальше. Потом этот громкий призыв стал слышаться всё чаще, потому что море не ограничилось адмиральским ботом, а, разбушевавшись не на шутку, стало чуть ли не поочерёдно срывать с якорей дубель-шлюпки и гружённые провиантом лодки, чтобы одну за другой выбросить их на берег.

Вымокший с головы до ног Бредаль, зная, что спасавшие груз матросы справятся и без него, поднялся на невысокий береговой откос, чтобы, осмотревшись, попытаться оценить масштаб бедствия. Рокочущие волны с высоко закрученными белопенными гребнями обрушивались на песчаный берег и обессиленно гасли в шести-семи саженях от уреза. С откоса было хорошо видно, как опасно мотаются мачты ещё державшихся на рейде судёнышек, а косых парусов дозорных «чаек» нельзя было рассмотреть вовсе, поскольку они либо ушли мористее, либо их тоже прибило к берегу.

Удручённо окидывая взглядом открывшуюся картину, вице-адмирал ясно отдавал себе отчёт в том, что разор его флотилии полный. И Бредаль не ошибся. Когда столь разрушительный шторм поутих, оказалось, что и уцелевшие суда сильно пострадали. Под яростными ударами волн рвались якорные канаты, разбитые бурей лодки тонули, их несло ветром, а те, что всё-таки удержались на якорях, нещадно заливало водой, срывало пришивные доски, и было чудом, что они вообще остались на плаву. Самым же тягостным было осознание того, что флотилия для дела не годна.

Однако вице-адмирал Бредаль не опустил рук. Главное – люди спасены, а утрата части провианта – лишь временное неудобство, что же касается утопленных пушек, то их надо достать и поставить на береговые батареи, строительство коих следует начать немедля. По приказу адмирала матросы приступили к ремонту судов, а солдаты начали копать траншеи, насыпать брустверы и ставить там поднятые из воды орудия. Работы шли непрерывно, и уже через сутки на флангах береговой позиции было две батареи, с двадцатью тремя и двадцатью семью пушками.

Бредаль опасался, что татарские лазутчики доложат туркам о его бедственном положении, и, как оказалось, тревожился вице-адмирал не зря. Примерно в два часа пополудни на горизонте замаячили паруса, и почти сразу Бредаль намётанным глазом определил: идут турки. Вскоре выяснилось, что неприятельская эскадра в составе двух кораблей, пятнадцати галер и одного фрегата, сопровождаемая множеством кочебасов