На Тихом океане - [32]

— All right? — спросил Раффли.

— Все отлично, сэр. Заходите сюда, а яхте стоит пока отплыть, чтобы ее не заметили раньше времени.

Я передал управление Раффли. Тот распорядился переправить с яхты еще двух мужчин. Теперь нас было пятеро, тогда как бандитов было двадцать три, и мысль о том, что нам удастся спастись, представлялась в высшей степени абсурдной.

— Где же Молама? Теперь я могу ее искать? — спросил Калади.

— Постой! — приказал ему Раффли. — От берега отошла первая лодка, и на палубе нам понадобятся все руки.

В лодке, о которой говорил сэр Джон, сидели женщины и девушки, а гребли шесть матросов. Они приблизились к судну и крикнули. Калади коротко ответил, и трап начал опускаться. В то время, как один из мужчин остался сидеть в лодке и приглядывал за пленницами, пятеро поднялись на борт. Их изумление и быстрота наших действий позволили без какого-либо шума спустить всех пятерых за борт. Калади спрыгнул в лодку, чтобы расправиться с шестым. Это ему удалось, но в ту же секунду женщины в ужасе ринулись на корабль. Они не понимали ни слова, но все же спокойный голос Раффли вскоре привел их в чувство. Вторую лодку, пришвартовавшуюся к первой, постигла та же участь, с той лишь разницей, что бандиты не были убиты, а лишь связаны. Мы решились на это, поскольку третья и последняя лодка была еще далеко.

Обе освободившиеся лодки отвели к другому борту джонки. Наконец, приблизилась и третья; в ней должен был находиться главарь. Он взошел по трапу первым и вид имел геркулесовый, к тому же был до зубов обвешан оружием. Впрочем, действия по отношению к нему не отличались от обхождения с остальными: Раффли закинул обе руки его за шею, а Калади связал по рукам и ногам. Со следовавшими за ним пиратами произошло то же; теперь мы были полноправными хозяевами судна.

— Фонари зажечь! — приказал Раффли, и скоро на палубе стало светло.

Пленники были помещены в одну из кают, к ним была приставлена усиленная охрана, после чего мы отправились на обследование трюма. В нем содержались обильные и, в чем не было никакого сомнения, наворованные запасы корицы, риса, табака, эбенового дерева и… похищенные женщины. Среди них были и те, которых увезли из Галле, и, конечно же, Молама, «цветок жизни». Радость свидания ее и Калади описывать не берусь, впрочем, как и не берусь описывать те выражения, в коих на великих магараджей из Англистана и Германистана изливалась их благодарность.

Похищенные этой ночью женщины, осознав, что все уже позади, излили свою благодарность в рыданиях. Они рассказали нам о случившемся. Мужчины при нападении убежали, пираты же связывали женщин вместе, сколько им удавалось, и уводили с собой; после чего предали огню убогие хижины деревни.

Очень скоро Раффли положил конец оглушительному изъявлению радости. После того, как веревки с женщин были сняты, он приказал им отправляться обратно на берег. Они исполнили это крайне быстро, причем особый восторг вызвало в них то обстоятельство, что лодки переходили в их полное распоряжение.

С наступлением утра мы произвели необходимые работы, а затем отправились в каюту плененного капитана. Первая же вещь, которая буквально с порога привлекла наше внимание, был зонт Раффли, о котором его владелец так и не спросил Моламу.

— О, wonderful[65], моя chair-and-umbrella-pipe! — вскричал англичанин, подпрыгнув, подобно чертику из табакерки.

Затем он обратился ко мне, глядя прямо в глаза и подняв вверх три пальца правой руки:

— Чарли!

— Сэр Джон Раффли!

— Клянусь всеми китайскими бандитами и морскими разбойниками, что не спущу с этой роскошной umbrella-pipe глаз, пока не вернусь вновь в Лондонский клуб путешественников на Нир-стрит, 47!

Я, придав лицу всю серьезность, на которую был способен в эту минуту, ответствовал:

— А я обещаю сопутствовать вам денно и нощно в охране этой дорогой pipe, пока земля вертится и облака движутся!

— Well! Теперь неплохо и оглядеться.

Маленькая комната была обставлена с восточной роскошью, но особое любопытство вызывал выполненный из меди ларец, который мы открыли кинжалом. В нем была незначительная сумма денег и несколько жемчужин, кои, безусловно, были похищены на острове Каретиву.

Теперь пленников поместили в трюм; джонка, на которой подняли часть парусов, была взята яхтой на буксир; затем, держа курс на юго-восток, мы обошли Хамбантоту, Тангаллу и мыс Сандер-Хед с его знаменитыми развалинами храма и прибыли ближе к вечеру в Галле, где наши приключения вызвали всеобщий восторг. По сути, это было беспрецедентно, когда частное судно вступает в борьбу с превосходящими по численности girl-robber и пленяет их, не произведя при этом ни единого выстрела.

В ту пору с охоты на слонов вернулся и мудали; от удивления он не мог произнести ни слова. Англичанин передал ему разбойников для наказания и судно для сохранения, пока губернатор самолично не осмотрит его и не сделает заключения о правах владельцев.

Несколько пристыженный чиновник проявил исключительное внимание к нашим персонам и просил Раффли рассказать королеве Англии о его доброте, мудрости и справедливости. Последний с улыбкой обещал ему это, но в то же время бросил на него из-за пенсне взгляд, в коем таилось нечто другое, нежели осознание мудрости и справедливости мудали.