На суше и на море. Сатанстое (сборник) - [58]

– Однако! За вами Клаубонни, «Аврора» и капитал.

– Я полагаю, что этого недостаточно; чтобы иметь вес в обществе, мне нужно было изучить право.

– И между юристами найдется немало дураков, Милс. И я вовсе не с этой целью хотел заставить вас избрать адвокатуру, когда вы оба были молоды.

– Руперту нечего было заботиться создавать себе положение: он уже имел его, как сын уважаемого пастора. Я – дело другое.

– Милс, что за мысль вам пришла в голову?! Да уж если на то пошло, так Руперт скорей может завидовать вам, чем вы ему.

– Я убежден, что Руперт и Люси прекрасно сознают свое превосходство надо мной.

– Ну, полно, друг мой, что попусту терять слова; из Руперта, к сожалению, вышло не то, что я хотел, а Люси любит вас, как родного брата.

Мы переменили тему разговора; мне было неприятно, что добрый пастор невольно поселил недоразумение между своей дочерью и мной.

За обедом я с удовольствием заметил, что Грация сделала большие успехи в хозяйстве. Наш стол был накрыт на славу; ничто не могло шокировать Мертонов. Грация с достоинством и спокойствием угощала гостей.

Эмилия казалась вполне удовлетворенной вниманием, с которым к ней относились; Люси повеселела.

После обеда мистер Гардинг и майор остались за столом поболтать и распить бутылку мадеры. Молодежь же отправилась в сад. Лишь только наша группа расположилась, я исчез на минутку и тотчас же вернулся.

– Грация, – сказал я, – я еще не успел вам ничего сказать о жемчужном ожерелье, которое…

– О да, мы с Люси знаем все, – ответила Грация с необычайным спокойствием. – Если мы не просили показать нам его, то это потому, чтобы ты не обвинил нас в любопытстве.

– Как, вы знаете, но от кого?

– А, это другой вопрос. Пожалуй, мы и ответим на него, когда увидим ожерелье.

– Нам сказала мисс Мертон, Милс, – ответила моя дорогая Люси, видя, что меня мучила неизвестность.

– Мисс Мертон! Значит, мой секрет выдан! Прощай приятный сюрприз.

Хотя я старался все обернуть в шутку, но все заметили, что я обиделся. Эмилия закусила губу. Грация стала за нее заступаться:

– И прекрасно сделала мисс Мертон. Довольно с нас этих сюрпризов. Однако где же ожерелье, Милс?

– Да вот оно! Теперь сознайтесь, что вы еще никогда не видали ничего подобного.

Лишь только я раскрыл футляр, все пришли в восторг. Решено было, что во всем Нью-Йорке не сыскать такой прелести. Я тогда заметил, что я сам вытащил эти жемчужины из глубины моря.

– Как они дороги вследствие этого! – тихо и просто проговорила Люси.

– Однако дешево же они вам достались, не правда ли, мисс Веллингфорд? – добавила Эмилия тоном, который мне не понравился.

– Конечно, но, как говорит Люси, для нас оно тем ценнее.

– Если мисс Мертон согласится забыть мое обвинение в измене и померить ожерелье, то вы тогда можете судить, до какой степени оно красиво на прекрасной шее.

Грация присоединилась к моей просьбе, и Эмилия согласилась померить. Мы просто не знали, чем любоваться – жемчугом или белизной кожи Эмилии.

– О, как они теперь хороши! – воскликнула Люси в полном восторге. – О, мисс Мертон, вы бы всегда носили жемчуг!

– Ты хочешь сказать, этот жемчуг, – заметил Руперт, всегда очень щедрый на чужой карман. – Ожерелье как раз на своем месте, его никогда не следовало бы снимать отсюда.

– Мисс Мертон знает его предназначение, – весело сказал я, – а также и условия собственника.

Эмилия расстегнула ожерелье, не торопясь положила его перед собой и долго смотрела на него молча.

– Какое же это назначение и каковы твои условия, Милс? – спросила Грация.

– Чего ты спрашиваешь? – сказала Люси. – Конечно, оно приготовлено для тебя. Разве можно для него найти лучшее назначение?

– Вы ошибаетесь, мисс Гардинг. Грация простит мне на этот раз эгоизм. Это ожерелье будет принадлежать не мисс Веллингфорд, а миссис Веллингфорд, если таковая будет существовать. Но у меня, mesdames, есть про запас еще целая коробка жемчуга, вы меня очень осчастливите, если позволите разделить его между вами.

– Что ж, мы не так горды, – смеясь, сказала Грация, – чтобы пренебречь щедростью вашей милости. Мы сделаем три билетика и вытащим на счастье. Тут некоторые замечательно хороши!

– Тебе, а может быть, и Люси обладание ими может доставить удовольствие, так как я их сам доставал. А для мисс Мертон они будут иметь другое значение.

– Какое же?

– Как воспоминание об избегнутых опасностях, о пребывании на Земле Мрамора и о многих сценах, которые спустя несколько лет покажутся ей сном.

– В таком случае я возьму себе только одну жемчужину, если мисс Веллингфорд выберет за меня.

– Ну нет, – сказала Грация своим милым голоском, – возьмите одну на память о Милсе, а пять на память обо мне, а то у вас и кольца не выйдет.

– С удовольствием; но поверьте, что незачем иметь сувенир, чтобы помнить, чем мы с отцом обязаны капитану Веллингфорду.

– Руперт, – обратилась к нему Грация, – у тебя хороший вкус, помоги-ка нам выбрать.

Руперт не заставил себя упрашивать. Он любил вмешиваться в подобные вещи.

– Посмотрите, мисс Мертон. Разве мой выбор плох? Завидую тем, кого вы будете вспоминать, глядя на это кольцо.

– Вы будете в числе их, господин Гардинг, так как вы немало постарались для меня и при этом выказали столько вкуса, я этого не забуду.