На суше и на море, 1987 - [226]
Работали все светлое время суток, ко больше одной ездки к плавбазе в первое время сделать не успевали. Но пришел опыт, и бригада могла уже похвалиться двумя ездками, а это уже плановое задание. После трудового дня добытчики выглядели утомленными. Лишь после небольшого отдыха все приступали к переодеванию и сушке одежды. Шутливая борьба за теплое место у печки, ремонт робы, залечивание ссадин и мозолей от шеста канзы — и группа могла приступить к ужину. И если к этому времени бригадир заканчивал радиопереговор с диспетчерской «Родины», то обильная трапеза начиналась.
Наш старшой — Елизаров Костя — докладывал о количестве добытой ламинарии и получал прогноз погоды на грядущий день, а соответственно и возможное «добро» на выход в океан. Мы с удовольствием слушали, как в эфир неслось: «Креветка! Креветка! Я — Креветка 6», — далее следовал свист, треск и шорох в эфире, и начинался взаимный обмен информацией.
Ну а что же морская капуста? Была ли она на нашем столе, тот продукт, который требовал стольких усилий, достоин ли был он, чтобы подать его не как экзотическое блюдо, а как сытную и вкусную пищу? После экспедиции мы могли сказать твердо: «Да!»
На плавбазе — большом морозильном траулере, где всю принятую от сборщиков морскую капусту перерабатывали: промывали, мелко шинковали, упаковывали и замораживали в брикетах, нам дали несколько рецептов приготовления этого необычного для нас продукта. По одному из них мы приготовили тушеную ламинарию. Для этого на полведра мелко нарезанной и отваренной в соленой воде водоросли добавляли миску жаренного в подсолнечном масле лука, а затем все это довели на медленном огне до кондиции. Оказалось, что самым желанным на Филатовке блюдом, которое не только утоляет аппетит, но и возвращает силы после трудов в море, была именно тушеная морская капуста. Мы надеемся, что в магазинах страны среди других даров моря появится и свежемороженая ламинария и ее можно будет приготовить по этому рецепту.
Мы добросовестно выполнили второй этап работ: собрали подводный урожай и приступили к завершающим работам. Настала пора дать ответ на вопрос: как уменьшились подводные заросли ламинарии после ее сбора?
Вновь облачаемся в гидрокостюмы, надеваем акваланги и уходим под воду. Знакомые места находим с поверхности — в отлив ориентируемся по каменным грядам, вблизи которых мы промышляли. Вот и полигон, он не велик, под водой картина такая: не видно наших отметин — притопленных буйков, но и водорослей как будто меньше не стало. Исчезновение ориентиров объяснимо: выдергивание ламинарий могло повлечь за собой потерю некоторых поплавков, но где же остальные? Пропажа большинства буйков настораживает, однако последующая тщательная проверка окрестностей помогает обнаружить некоторые из них. Оказалось, что волны перекрутили водоросли, которые мы проредили при добыче.
Восстанавливаем нужный нам участок полигона и выясняем, что заросли ламинарии поредели не более чем на 25–30 процентов, а это при таком могучем окружающем подводном лесе совсем не опасно для крохотных участков, которые были под обработкой. Это наше мнение, его надо еще научно обосновать, но и наше слово не последнее.
Подводный мир в местах погружений представал перед масками в своей необычной глубинной красоте. Кроме обильных водорослей встречались нам и животные: у берегов сновали вездесущие камбалы, под кущами растений прятались камчатские крабы и рыбья молодь, а в глубоких прибрежных ямах можно было наблюдать стаи лососей, которые собирались штурмовать устья родных рек. Во тьме глубины ребята повстречались с зубаткой, чья черно-фиолетовая голова с разинутой пастью устрашающе высовывалась из каменной щели. На каменных уступах громоздились моллюски и морские звезды, актинии и морские ежи, но плотность их по сравнению с Японским морем явно была меньше. Однако все это не умаляло красоты и своеобразия мира глубин океана: здесь встречались нам незнакомые крупные рыбы, силуэты которых медленно всплывали из тьмы под нами, а чувство близости глубокой впадины в Мировом океане — Курило-Камчатского желоба, максимальная глубина которого 9717 метров, — укрепляло в нас уважение к здешним водам.
Покидая этот удивительный край, рубеж, где зарождается новый день нашей страны, у нас утвердилась мысль: край этот обживать надо бережно и осторожно, охраняя и изучая все горизонты земного и водного миров.
