На суше и на море, 1985 - [27]

И все же, и все же… Вот ведь как вышло: разбежались по жизни друг от дружки — дети от родителей, брат от брата, сестра от сестры. Жили б одним семейным кустом — куда как лучше. Да разве не сами выпроваживали детей, разве не сами себя наказали?

— Так-то оно так, дочка, — сказала Матрена Егоровна Селякова, — да только нет в том вины нашей. Вышла ошибка, а мы, знать, ответ за нее держим.

Ошибка известная. Было время — объявили Половину неперспективной. В один из дней прибыли сюда серьезные представители, походили по деревне, обошли дворы, собрали половинцев: так, мол, и так, деревня ваша неперспективная. Старики-то и не поняли сразу, обиделись, всполошились: какие мы дефективные? Ну, вскоре это непривычное новое слово стали без запинки выговаривать, только вот тревогой пробежало оно по каждому дому. Вся молодая проворная сила и умчалась тогда за перспективой в город, ну а деревушка не согласилась с приговором, выстояла. Вон ведь какая веселая да ладная — разве просто ее закрыть? Так же неугомонно трудилась, веселилась в праздники, хоть и поредели ряды половинцев, а лица матерей погрустнели морщинками от тревожной думки: как-то там дети?

Дети не пропали. Ведь если у человека с детства крепкая основа, если приучен прочно на ногах стоять, а руки знают и уважают любую работу, ему везде рады. («Сам хорош — и тебе хороши», — говорят в Половине.) Обзавелись уже семьями, приобрели разные городские специальности, получили квартиры — все у них удачно. А в письмах — какая-то беспокойная смута: мол, конечно, в городе легче, а все-таки в деревне лучше. Мол, хороши асфальтовые удобства, но куда им до той же деревенской баньки? Коль так, рассудили в Половине, возвращайтесь!

Потихоньку и засобирались сыновья домой. Это и хорошо, вновь решила Половина, что другие места повидали, — иначе как понять, что такое Половина? Как известно, нет худа без добра — и такое объяснение существует. Главное, что деревушка стоит, что не пропала. Сегодня в каждом третьем доме — жених, и каждый парень завидный. Но на двенадцать женихов… три невесты. Вот и новая головоломка: как быть? Опять впору поговорку вспоминать: одну ногу вытащишь, другая увязла. Ведь уйдут парни за невестами, уйдут. А в родительский дом привести молодую жену — так работы для нее нет в Половине. Ферма была в соседней деревне Крутое — ликвидировали («Крепкая постройка — бульдозером еле-еле справились», — и с гордостью, и с горечью рассказывают старики), на почте, в библиотеке, в магазине, в школе вакансий нет, все занято. А могла бы Половина давать продукции в несколько раз больше; сейчас на ферме откармливают двести бычков — можно хоть тысячу — разве нечем прокормить на таком-то приволье? Вот здание бывшей конторы пустует — разве нельзя поставить здесь швейные да вязальные машины, разве чтобы шить да вязать обязательно городская фабрика нужна? Издавна Половина славилась рукоделием, а какие свитера, кофты, варежки получаются из деревенской шерсти: что там парижские моды, и не сравнить! Ну а летом на всех работы хватит, колесом идет, дело известное.

— А вот еще, — напоминает бригадир Иван Васильевич Селяков, — лет пятнадцать назад было специальное решение: создать трактор, удобный для работы на нем женщин. Может, изобрели?

— Нет, так и не изобрели, — отвечаю я отчего-то виновато. Не оттого ли, что понимаю: не видим мы конкретную Половину, с ее конкретными, такими жизненно необходимыми потребностями, не помогаем ей никак: то пытаемся предрешить ее судьбу какими-то искусственными, скоропалительными решениями, то напрочь теряем к ней интерес. Ведь с такой же энергичной решимостью, с какой сейчас строим новые села и целые агрогорода, надо помогать Половине: не соперники старые и новые села, напротив, гармонично дополняют друг друга. Нет ничего проще сломать, разрушить, закрыть (какое привычное для деревни слово — «закрывают» школы, почты, медпункты, целые деревни) — взамен-то что? Я вспоминаю замечательные слова вологодского писателя Василия Белова, часто бывающего и здесь, на Никольской земле: «…все мы так изумительно научились оправдываться невозможностью рубить лес без щепы и ограничивать борьбу за новое всего лишь разрушением старого. Чтобы разрушить, всегда требовалось меньше ума, чем сделать новое, не разрушив того, что уже было. Ах как любят многие из нас разрушать, как самозабвенны, как наивно уверены в том, что войдут в историю. Но ни один хозяин не будет ломать старую избу, не построив сперва новую, если, конечно, он не круглый дурак. Ведь даже муравьи строят новый муравейник, оставляя в покое прежний, иначе им негде будет укрыться от дождя».

Отчего — не давала покоя мысль — такой странный отсчет — от обратного? Раз нет дороги, раз далеко деревня — так не дорогу сюда вести, не жизнь здесь благоустраивать или те же подсобные промыслы для девчат организовывать — нет, деревню закрыть. Ну закроем в конце концов — что с землей, с этими полями будет? На вертолете будем работников доставлять?

Как-то половинские парни посоветовались между собой и обратились к председателю Никольского райисполкома В. Корепину с таким предложением: «Дайте строительные материалы — сутками не будем спать, а дорогу построим». Что мог ответить Владимир Александрович? Просьбы никольцев о развитии дорожного строительства уже давно притча во языцех во всех областных и центральных ведомствах. «Эх, ребятки, — только и сказал Корепин, — наберитесь пока терпения, обязательно добьемся. А за предложение ваше — огромное спасибо». И вскорости в который раз поехал «пробивать» и опять вернулся ни с чем, с привычным ответом: нет материалов, нет фондов. Мол, объективные трудности — и все тут.