На суше и на море, 1985 - [25]

В каждом доме чистота, порядок, уют: славятся половинские хозяйки своей домовитостью. Вышитые полотенца, скатерти, кружевные накидки — салфетки и обязательно домотканые дорожки: не уступят городским коврам ни затейливостью узоров, ни богатством красок. К тому же, как с гордостью подчеркнет каждая хозяйка, все настоящее, без всяких там химий. И в каждом доме пахнет сосной и хлебом. Пятистенки в Половине рубят исключительно сосновые — и дерево крепкое, надежное, и для здоровья самое полезное, и если в этом все похожи, то хлеб каждая хозяйка печет по-своему, у каждой своя особая закваска. И десятилетний Андрейка Селяков, отломив ломоть от аппетитного, румяного каравая, авторитетно замечает: «А хлеб-то, мамка, не твой», в ответ на что Мария Афанасьевна согласно кивает головой: ранее поутру соседка принесла горяченький, прямо дышащий жаром хлеб, ну а Мария Афанасьевна завтра будет печь, в долгу не останется.

Хлеб пекут из ржаной муки, «темной», а белая, «тридцатка», в дефиците. Впрочем, у каждой хозяйки найдется, конечно, и белая, только расходуют ее бережливо, с оглядкой: припасена для праздничных пирогов. А вот в городе муки вдоволь, нет-нет да и заметят: приезжают оттуда с гостинцами, среди которых почетное место занимает мука. Что же поделать, тут же рассмеются: сапожник, как известно, без сапог.

Под стать домам — и хозяйственные постройки, тоже в два яруса. Верхний заполнен сеном, в нижнем — и корова, и бычки, и поросята, и овцы. Подворья у всех богатые — держат скот и для себя, и государству сдают. Ну а как не держать, когда кругом такое приволье — луга, леса, травы в рост человека, поднимаются как на опаре. Как же не быть изобилию кушаний на столе — и в будни, и в праздники, когда все свое — от домашней сметаны (ножом не разрезать), топленого молока иль холодца до соленых груздей! Кстати, у жителей Половины в цене еще белый гриб да «еловики» — рыжики, а все остальные — лисички, подосиновики иль подберезовики внимания не привлекают: чуть ли не мухоморы. € недавних пор появился в Половине новый деликатес — сало копченое. Селяковы, Мария Афанасьевна и Михаил Васильевич, соорудили во дворе дома коптильню, ничем не примечательное внешне сооружение: бочка да кирпичи под ней. Ну а сало получается отменное, во рту тает — вся деревня то засвидетельствует, да и соседние подтвердят.

Как женщины в Половине не только хозяйки знатные, но и рукодельницы искусные — шьют, и вяжут, и вышивают, так и мужчины не уступят им в талантах — каждый и дом поставит, и печь сложит, и колодец срубит, и за трактором чувствует себя не менее уверенно, чем на лошадке (в Половине и своя конюшня имеется — в радость детворе, в помощь взрослым). Как и положено настоящим мужчинам, женщин берегут (хранят, говорят в Половине), никакой работы не чураются — и корову подоят, и печь истопят, и хлеб, коль потребуется, испекут, а такого, чтобы жена работала, а муж отдыхал, в Половине не увидеть. В общем хоть и пытаются молодые откусить от свадебного пирога каждый побольше (кто больше, тот, согласно шутливой примете, и будет править в семье), но живут все дружно, уважая друг друга. Семьи здесь счастливые, а они, как известно, похожи друг на друга.

Похожи и миром-ладом, и шумным гомоном ребятишек. Молодым на свадьбе желают: «Сколько в лесу пенечков — столько будет сыночков, сколько в лесу кочек — столько будет дочек, а если муж — не разиня, жена будет мать-героиня». Надо заметить, что пожелания эти сбываются: что же это за семья, когда мало ребятишек? Семья — так это по крайней мере семь «я», а лучше, когда больше. Лучше, когда, как у Федосьи Николаевны и Ивана Васильевича Селяковых (в Половине Селяковы — через дом), десять детей, и шесть сыновей стали, как и отец, механизаторами. На передовом счету в колхозе: до работы горячие, въедливые.

Припорошены снегом нарядные еловые веточки на доме Селяковых, под самой крышей: значит, дом ждет своего солдата. Точно, осенью проводили в армию Петра. Такие же веточки на доме других Селяковых — Марии Афанасьевны и Михаила Васильевича: служит на Дальнем Востоке военный моряк Владимир Селяков. «Мама, — написал он в одном из писем, — пришли фотографию нашего дома…» И снимок белооконного пятистенка срочно полетел на Дальний Восток… Провожает Половина своих сыновей на армейскую службу, наказывает: «Не подводите деревню». Не подводят: летят в Половину благодарственные письма родителям за добрую службу их сыновей. Нельзя подвести, коль такой закон у половинцев: за что бы ни взялся — делай это хорошо.

Девяносто три жителя в Половине, а сколько трудоспособных? Столько же и трудоспособных, смеются, — у нас все работники знатные. Вот, например, недавно мелиораторы сдали поле, двадцать пять гектаров. Посмотрели, изумились: не поле, а выставка камней да пней. Через неделю поле было ровненькое, хоть скатерку накрывай.

Сенокос, конечно, особое событие, два летних месяца вся деревня только им и живет. Городские специально свой отпуск планируют к сенокосу — не опоздать бы! Извлекаются из комодов старинные сарафаны с кофтами (работать в них и удобно — не жарко, ведь чистый лен, и нарядно, под стать настроению), и пошла работа с песнями, с молодым задором, с удалью незабытой. Каждая семья накашивает центнеров по двести сена, зарабатывая за эти два месяца рублей по 700–900. Тут же и ребятишки крутятся, уже во всем незаменимые помощники: и граблями ловко орудуют, и грибов насобирают, насушат, и дома за хозяйством присмотрят, сделав все не хуже взрослых.