На суше и на море, 1985 - [23]
— Однако осложнившаяся после перекрытия гидрология Волги, — сообщил далее И. А. Сухопаров, — перепады нижнего уровня реки при наполнении верхнего водохранилища, переработка русла приводят к потерям естественных нерестилищ — их, например, заиливает песок, сходящий в воду при размыве берегов. До конца еще неясно, как повлияет на существование нерестилищ и укрепление правого берега.
Вовсе исключить такие нежелательные гидрологические изменения сегодня вряд ли возможно. Другое дело — их ослабить или как-то обойти. Такой «обходный маневр» — создание искусственных нерестилищ. Это в общем-то дело не такое уж хитрое — у берега под водой засыпают и выравнивают слой щебенки. Правда, производительность искусственных нерестилищ по сравнению с естественными гораздо ниже — от десятков до нескольких сот икринок на один квадратный метр. Тем не менее и они дают рыбоводный эффект.
Прибавить к этому искусственное разведение осетровых. Неподалеку от Волгограда действует крупный рыбоводный завод, где икра искусственно оплодотворяется, а личинки выпускаются в пруды, заполненные фильтрованной волжской водой. Личинки в прудах превращаются в мальков, которые и попадают в Волгу. Хотя из десяти миллионов выпущенных мальков осетра выживает примерно триста тысяч, это считается удовлетворительным. Стадо осетровых стало максимальным для нынешнего столетия.
Восстанавливаться стала даже редкостная белорыбица, которая из Каспия поднималась для нереста в уральские чистые быстрые реки — Белую, Чусовую, Уфу. После перекрытия Волги ее численность (небольшая во все времена) резко сократилась. По подсчетам ихтиологов, в Каспийском море оставалось всего около трех тысяч особей. Так вот для белорыбицы, которая любит быстрый водоток, буквально рядом с плотиной на большой глубине был создан гектар искусственного нерестилища. Здесь белорыбица в ноябре мечет икру, а мальки появляются лишь в апреле. Запасы белорыбицы растут, сейчас ее годовой отлов составляет 100–120 центнеров.
Большой, широко распахнутый город на берегу Волги. Словно воин в запасе: подтянутый, сильный, уверенный, без тени чопорности, помпезности, кичливости.
Торжественная печаль Мамаева кургана, деловитость заводских районов, веселая оживленность студенческих кварталов, спокойствие и тишина бульваров, набережных — все это надежно сплавилось, слилось воедино, составило совершенно особенный, единственный в своем роде город.
И то, что сегодня Волгоград живет и работает, решает проблемы, растит детей, учится и веселится, — лучший памятник его нелегкому и великому прошлому.
Потому останется он на все времена орденом мужества на груди Земли. Это слова о городе-герое Пабло Неруды.
Людмила Савельева
УГОЛОК РОССИИ — ОТЧИЙ ДОМ
Очерк
Худ. М. Худатов
Над Никольском звенит голос колкий,
То колкий голос Яшина звучит.
Россия состоит из тысячи Никольсков,
И потому Россия устоит.
Эти строчки поэта Евгения Евтушенко крупно выбиты на стенде при въезде в г. Никольск
Всего-то час лететь от Вологды до Никольска, но час становится неделей, когда кружит вьюга, кружит не уставая, не давая себе перерыва, а ЯКам закрывая путь. На третий день ожидания в аэропорту мы, «Никольские», уже знали друг друга в лицо и при встрече обменивались искусственно бодрыми улыбками: ничего, мол, дело привычное. Отчаявшиеся умчались на железнодорожный вокзал: можно поездом добраться до Великого Устюга, а оттуда — автобусом до Никольска. Итого — сутки дороги на перекладных. А тут — каждую минуту могут объявить: «Начинается посадка…», и через час — уже в Никольске. Объявить-то объявили, да только на пятый день…
Белый после снежной завирухи городок показался давно знакомым: сколько их, таких же тихих, внешне неприметных, деревянных городков уже встречалось! Засыпаны ли они снегом, утопают ли в летней зелени — всегда несут в себе какое-то спокойствие, всегда радостны их улочки, которые нельзя не обойти: ведь каждый дом — на свой лад, нет одинаковых! Вот здесь затейливая резьба на окнах, рядом, по соседству — дробь деревянных кружев, оборкой спускающихся под крышей, а вот крылечко словно из сказки.
Шесть лет назад Никольск отмечал свое двухсотлетие — непривычно шумно, многолюдно было в городе: многие никольчане приехали на юбилей из разных уголков страны. Дивились переменам: лесокомбинат стал одним из крупнейших в стране, раздвинул свои корпуса льнозавод, потянулись улицы современных многоэтажных домов — города в отличие от людей с годами только молодеют и становятся сильнее, крепче. И конечно, гордость Никольска — река Юг: и красотой мила, и незаменимая помощница в жизни — идут по Югу суда с разными грузами, вовсю кипит шумный, горячий лесосплав. Охране Юга — особое внимание: река и чистая, и рыбой богатая.
А мой путь лежал дальше — в деревню Половина. Автобус, то переваливаясь с боку на бок, то лихо выпрыгивая из колдобин, на страх и риск добрался-таки до села Аргунова — еще пятьдесят километров позади. Пятьсот километров — за час, пятьдесят — тоже за час: поистине, все смешалось в наш век! Ну а дальше выпала удача: как раз в Половину направлялся старенький, знавший лучшие времена грузовик, и Митя Селяков, веселый, черноглазый паренек, бойко крикнул: «Кому там в Половину?»
