На суше и на море, 1983. Фантастика - [4]

Рядом в воздухе летели и генерал Хренов с профессором Знатьевым. Глядя на своего оппонента, совершавшего первый в жизни затяжной прыжок, генерал думал, что и он по существу пошел сегодня в свой первый затяжной прыжок в огонь. Но сколько лет предшествовало тому! Сколько теоретических расчетов, выкладок, учтенных мелочей! Давно Хренов готовился к этому дню. И вот теперь лицом к лицу встречается с огненной стихией. Получится ли все так, как он рассчитал? Удастся ли дерзкий замысел, который должен сберечь стране несчетные гектары сохраненного леса, заменить многотрудные усилия тысяч и тысяч оторванных от своего дела людей?

Генерал опустился на землю между двумя черными березами. В листве третьей барахтался профессор Знатьев. Ему удалось отстегнуть пояс. Оставив парашют «украшением» дерева, старый лесовод довольно проворно спустился на землю.

— Что ж? Будем начинать? — спросил он отдышавшись.

— Уже начали, — отозвался генерал.

5. Бой

Десантники приземлились цепочкой, в том же порядке, как выстраивались у люка самолета, только расстояние между бойцами теперь было больше. Они сразу приступили к делу.

Профессор придирчиво наблюдал за их действиями. Они подбегали к деревьям и надевали на них заранее приготовленные пояса со взрывчаткой, и так расчетливо, чтобы при взрыве дерево валилось не куда придется, а строго по направлению намеченной просеки.

Знатьев хозяйским глазом лесника зорко поглядывал, чтобы не пропустили какое-нибудь дерево, будто это и не он убеждал только что генерала в его неправоте. Впрочем, профессор действительно не был уверен в успехе. Не бывало еще такого. Как это там в сонете? «Немыслима зимой гроза?» Да, но науке известны зимние грозы, известны! Так что… Только не похоже, чтобы удалось здесь устроить нечто небывалое вроде «зимней грозы»!

Знатьев поймал себя на мысли, что допускает возможность удачи, но не с первого раза. И сам сразу утешил себя, что при таежном пожаре времени для повторных попыток нет. Эх, если бы генерал оказался прав!

Десантники в беретах и одних тельняшках мелькали между деревьями, соединяя саперным проводом стволы. Таких отрядов, как у Спартака, высадилось с парашютами великое множество, растянулись они на многие километры. Сколько же деревьев они опоясали? Наверное, тысячи.

Потом разом (по радиокоманде) все отошли в глубь леса, одели куртки, построились.

Старый лесник давно уже приметил здоровенный ствол кедра в три обхвата, к нему и потянул профессора генерал Хренов. Там, оказывается, уже устроили КП, в укрытии сидел связист с рацией. Генерал пригласил Знатьева спуститься в укрытие. Но профессор хотел видеть своими глазами, что произойдет.

И он увидел. Увидел, как беззвучно дрогнули шеренги опоясанных деревьев. Потом прокатился гром «зимней грозы». Зеленые шеренги повалились разом, будто деревянные солдатики под порывом ветра. Падали, цепляясь друг за друга ветвями. И когда вершины их коснулись земли, разом, как поднятые ноги танцовщиц, подскочили стволы. Это сработали взрывчатые пояса.

И сразу все смолкло. Казалось, гром повредил барабанные перепонки.

Лес широкой полосой, словно скошенный единым взмахом исполинской косы, лежал поверженный, образовав широкую просеку.

Просека возникла. Профессор должен был это признать. Но она не преграда огненному валу! Уж это-то старый специалист по лесным пожарам отлично знал. Лежащие на земле деревья горят точно так же, как и стоящие на корню. Их нужно бы теперь оттащить в сторону, а посередине просеки вырыть ров. Тогда это походило бы на дело. Но тракторов и землеройных машин нет!

Над возникшей просекой на бреющем полете пошли самолеты. Они сбрасывали какие-то предметы, похожие на бомбы или мины, но никто не бежал в укрытие. Бойцы подхватывали сброшенные снаряды и закапывали их под стволами поваленных деревьев.

— Иван Степанович! — обратился к ученому Хренов. — Теперь самое опасное — направленные взрывы. Прошу в укрытие. На строительных работах они, как вы знаете, творят чудеса. В мгновение ока насыпают плотины, поворачивают русла рек. А у нас перебросят поваленные стволы к краям просеки и заодно проложат противопожарные траншеи.

Про направленные взрывы профессор слышал немало. Запустив руку в бороду, проворчал:

— А деревья ты ловко уложил, как ветровалом. Только в районе тунгусского взрыва 1908 года такое видел в конце тридцатых годов в экспедиции Кулика. Но там они все лежали веером.

— Взрыв там был ненаправленный. Он произошел над землей на высоте около десяти километров, — заметил генерал.

— Но ведь до сих пор докопаться не могут, что там взорвалось, — ворчал Знатьев.

Спустились в укрытие у могучего кедра. Спартак и другие командиры отвели десантников подальше в лес.

И грянул гром. Заряды взрывались под лежащими стволами попарно: сначала у краев, потом ближе к середине и наконец по оси просеки.

Взрывы следовали один за другим, словно запоздавшие летние грозы разом теперь в неимоверной спешке обрушились на тайгу.

— Зимой надо было, зимой! — крикнул в ухо генералу Знатьев.

— Почему зимой? — удивился генерал. — Ведь пожар-то летний.

— Эх ты! А еще сонеты сочиняешь. А кто про «немыслимые зимние грозы» писал? Ну ладно, кончилось? — все еще ворчливо добавил профессор, выбираясь из укрытия.